– Тогда в чем его можно упрекнуть?
– Ни в чем, – горько прошептала она, отводя взгляд.
– Вы не смогли его полюбить? – еще тише спросил он, оказываясь совсем близко.
Она вздрогнула и испуганно посмотрела на него.
– Не пугайтесь, я никому не скажу, – улыбнулся он мягко.
– Как вы смеете?!
– Я не смею.
– Вы ничего не знаете о моей семье!
– Потому что ее нет.
– Есть! У меня есть муж! И мы ... – ее голос дрогнул, – любим друг друга.
– Вы можете мне соврать, себя-то не обманывайте.
Анна никогда не была плаксой, но, видимо, сказалось нервное перенапряжение, бессонная ночь и голос его мягкий, проникающий в душу. Слезы потекли из глаз. Она спрятала лицо в ладонях. Роман осторожно обнял ее, прислонил ее голову к своему плечу и держал в объятьях, пока она не успокоилась.
Едва она потянулась в сторону, он убрал руки. Оба долго молчали.
– Простите, пожалуйста, я сама не понимаю, что на меня нашло, – прошептала она.
– Все хорошо, Анна, – его мягкий голос обволакивал. – Я говорил это все не для того, чтобы сделать вам больно. Не воспринимаете меня как врага.
– Но вы и не друг мне.
– Жаль, что вы не хотите меня им увидеть. Пусть так, но возможно, я единственный, кто вас понимает?
Она улыбнулась в первый раз за сегодня.
– Какой вы… Разворошили клубок проблем и сами же их поняли.
Он тоже улыбнулся.
– Какие-то проблемы я могу помочь решить.
– Вы теперь не будете вызывать по ночам Игоря на работу? – с надеждой спросила Анна.
Он продолжал смотреть на нее мягко, тепло, но от этого ответ не стал менее жестким.
– Нет.
Она снова нахмурилась.
– Но вы можете хоть каждый день приходить и плакать на меня или даже кричать. При закрытых дверях, конечно, – улыбнулся он.
– Вы точно сумасшедший.
– Не без этого.
Она смотрела ему в глаза, она понимала, что перед ней Роман Андреевич Котов – беспринципный негодяй и откровенный бабник – и не могла не ответить на его негодяйскую улыбку.
– И что дальше?
– А что ты хочешь?
– Разве мы на «ты»?
– Я уже перешёл, ты – догоняй.
– Нет, – он покачала головой, – в этом вам придётся остаться в одиночестве.
– Я умею ждать, – мягко ответил он.
Она направилась к двери, но тут же развернулась.
– То, что сейчас произошло, ничего не значит.
– Конечно, – мягко ответил он.
– Простая женская истерика. Не нужно воспринимать ее как нечто большее.
– Я знаю.
– Я требую соблюдать только рабочие отношения. И все, что вы говорили – неправда.