Проснулся от топота, голосов и хлопанья дверей. Кто-то
тут был. Причем не мало народу. Опять навалился
страх.
«И что делать? А вдруг это опять те же самые, что тут
беспредел устроили?»
Пришлось затаиться и ждать. Ко мне в комнату кто-то
заглянул и быстро вышел, внизу грохота было больше. Как будто
что-то искали и двигали стол с лавками. На улице тоже была суета.
Что-то скрипело, топали лошади, переговаривались люди, но разобрать
ничего толкового не удалось. Не добро так переговаривались,
постоянно сыпались угрозы. То ли друг другу, то ли еще кому. От
этого двигаться или показываться на глаза странным гостям
захотелось еще меньше.
Не знаю сколько времени прошло. Много. Но вот один
крикнул «поехали», а стук копыт стал на мгновение намного громче,
но начал постепенно удаляться. А я все лежал за своими
спасительными сундуками и думал: «Может быть стоило
показаться?»
Пора было выбираться и смотреть, что к чему. Пить и есть
опять сильно хотелось. Оно и понятно, не ел я уже не непонятно
сколько времени, минимум день. Тихо подойдя к двери прислушался,
там вроде бы было тихо. Приоткрыл дверь комнаты, выглянул — никого.
Аккуратно спустился вниз, постоянно прислушиваясь к малейшему
шороху.
На первом этаже кавардак только увеличился. Теперь то,
что было свалено в кучи, стало разбросано еще сильнее. Стол и лавки
стояли уже в другом месте и на них лежали небольшие тряпичные
мешочки, стояло 2 глиняных кувшина объемом литра по 2,5-3 на глаз,
четыре грязные деревянные тарелки. Несколько рваных рубах лежало
возле входной двери, и больше глаз ни за что не
зацепился.
Выглянув из дома через входную дверь, увидел, что тел
там больше нет. Конечно, совсем следы побоища никуда не делись, на
светло зеленой траве то тут, то там они по прежнему напоминали, что
было здесь совсем недавно, но на утоптанной земле это было
практически незаметно. Стало ощутимо спокойнее.
В зоне видимости никого не было заметно, так что я вышел
из укрытия и пошел к бочке с водой. Никуда она не делась,
оставалась на месте, только кадка пропала, но получилось справиться
и так. Когда умывался в голову пришло, что совсем забыл о боли, но
все в оказалось порядке. Как только начал тереть лицо, задел
опухший глаз, ссадину на виске, и она тут же вернулась, ничуть не
слабее, чем была до этого. Еще и так резко, что закружилась голова
и пришлось сползти на землю, аккуратно приобняв уже родную бочку.
Вкус у воды был так себе. Похоже она давно уже тут стояла и надо бы
раздобыть свежей.