Скорбь кольнула моё сердце.
– Но сынок, – Глеб Владиленович плавно повернулся ко мне, – нельзя вершить правосудие и одновременно губить невинных людей.
– Можно. Вы сами меня учили, что на войне жертв избежать невозможно.
Мужчина нахмурился.
– Ясно, – обречённо проговорил он. – В любом случае. Влад, ты должен помнить, что я всегда буду рядом с тобой. Пожалуйста, береги себя. Ты моя семья. Кроме тебя у меня никого нет.
Улыбнулся.
– Глеб Владеленович, мы слишком много и долго страдали. Теперь пришло время платить по счетам Архангельскому, – озлобленно прорычал, предвкушая, что очень-очень скоро отрублю голову гидре, теперь Архангелу возмездия не избежать.
Старик гордо выпрямил спину.
– Сынок, ты смелый парень. Но не забывай, Архангельский хитрый и прагматичный человек. У тебя будет лишь один шанс. Если ты его не уничтожишь, а только ранишь, то Архангел не успокоится. Зверя ранить нельзя. Его надо убивать.
Дьявольская ухмылка отразилась на моих губах.
– Не волнуйтесь. Я ударю Архангела в его самое уязвимое, слабое место. Его дочь станет орудием возмездия.
Мужчина немного наклонил голову.
– Владислав, будь очень осторожен. Александра Архангельская очень привлекательная девушка. У неё вид чистого и безгрешного ангела. Смотри, не угоди в её сети.
Гневно рассмеялся.
– Чёрт! Вы действительно считаете, что ради какой-то смазливой девчонки, я предам память матери? Она для меня лишь дочь врага.
Старик взмахнул головой и сурово мазнул меня взором.
– Я тебя лишь предупреждаю. Многие считают, что любовь – это самое прекрасное и светлое чувство, – он нарочито и яростно замахал рукой, – но это далеко не так. Любовь вовсе не зарождается в сердце. Это прежде всего химический процесс, – Глеб Владеленович постучал пальцем по виску, – который зарождается в голове. Любовь затмевает сознание.
Не отрывал проникновенного взгляда от мужчины и чем больше смотрел, тем больше понимал, что он говорит не обо мне…Вернее не только обо мне…
Мама любила Архангельского, до последнего верила ему и искреннее любила.