— В смысле? Кто тогда в моём
теле?
— Может быть, ты просто спишь.
— Ну-ну… — хмыкнул Петя, —
читал и уснул. Тема.
***
Лес плавно перетёк в дворцовый парк.
Именно так Гаруда назвала регулярно посаженные деревья, едва намеченные аллеи,
полонённые тонкой порослью и буйной травой. Старые плиты с трудом угадывались
под толстым слоем мха, перемежавшимся с подорожником и повиликой. Петя почти не
сомневался, что тут лет пять никто не ходил. Однако помпезное строение в
классическом стиле, неожиданно показавшееся в просвете между ветвями
разросшегося барбариса выглядело вполне ухоженным.
— Дворец зачарован, — выходя на
свободную от растительности площадку, сообщила девушка, — отец, понимая, что мы
теряем способность превращаться в людей, погрузил здания в стазис. На парк
резервов магии не хватило. Ну, ничего, главное, здесь мы с тобой можем
чувствовать себя в безопасности.
Она стала подниматься по ступеням из
розового мрамора, устремив печальный взгляд на высокие двустворчатые двери,
украшенные причудливой резьбой. Мастер изобразил множество птиц. Одни сидели на
ветках, другие порхали в небе, третьи разгуливали по земле. В целом работа производила
грандиозное и очень гармоничное впечатление, казалось ещё немного и послышится
весёлый щебет и шум крыльев. Петёк вертелся, рассматривая скульптуры крылатых
людей. Тут были и атлетически сложенные мужчины с огромными полусвёрнутыми
крыльями, и готовые взлететь безусые юноши, и грациозные девушки с тонкими,
почти прозрачными крылышками, мечтательно смотрящие в небо.
— Это типа церковь? — спросил Петёк.
— Что? — обернулась Гаруда. — Ты
имеешь в виду храм?
— Ну... Ну, храм. Какая разница?
— Почему ты так решил?
— Ангелы кругом. Значит, и Бог должен
где-то быть.
Девушка покачала головой:
— Скульптуры отражают нашу сущность.
Прежнюю сущность, которую утратили.
— Какую?
— Гаруды умели становиться птицами,
но главной оставалась человеческая ипостась.
— Умели? А теперь не умеют?
— Наоборот, — Лилла шмыгнула носом,
поморгала, высушивая слёзы, и лишь потом пояснила: — Мы не в силах вернуть
первую ипостась.
— Чёт я не въезжаю, — остановился
Скороходов. — Вот же ты! Вполне себе чел. Почему не в силах-то?
— Заходи, — девушка распахнула и
придержала створку, дожидаясь Петю, — сейчас всё объясню.