Я замерла у окна: из него открывался превосходный вид
на любимую с детства Москву. Стоя практически неподвижно, всё, думала о том,
что мы все странным образом изменилось за эти пять долгих лет. И дело даже не в
Патриции, неожиданно приобретшей вкус к хорошей музыке, адекватным мужикам и
умеренной роскоши. Я едва ли отдавала себе отчёт в том, что больше всех
изменилась сама. Пытаясь отыскать в своей душе право на нормальность, заставила
перекроить всю жизнь, буквально вытащила её из тьмы и пересобрала из руин и
пепла. Развод уничтожил меня и заставил воскреснуть заново. Чем-то новым и
неизведанным.
Перебирая в памяти осколки тех событий, с удивлением
осознала, что сроду не чувствовала себя настолько свободной и независимой, как
в этот момент, душа буквально пела и трепетала от гордости за себя и свои
поступки. Я смогла не только отсудить у бывшего мужа половину имущества и часть
фамильного склепа, но и добилась признания себя пострадавшей. Ни один вампир в
мире не имел права нападать на меня и пытаться осудить за развод, который среди
высших считался настоящим позором. Я показала всему миру путь к свободе! И
теперь могла гордиться собой, как никто иной.
Когда казалось, что под ногами рушился весь мир, лишь
вера в самого себя могла сделать тебя сильнее. Остановить ту грань
неадекватности, к которой толкало общество. У меня была поддержка, статус и
деньги. Я могла сражаться. Мне бы не посмели перечить, так же как никто не
дёрнулся останавливать Стаса от развода. У нас было то, чего не было у нормальных
людей и зачастую заложников в руках высших вампиров – власть! Та самая, которая
меняла до неузнаваемости лики людей.
Я отвернулась от окна, вынырнув из своих мыслей, и
вернулась на своё место между Стасом и Артуром. На дорогом кожаном диване в эту
ночь происходили все самые значимые разговоры и решались судьбы будущих
поколений. Кто бы мог представить, что зачастую вершится история там, где никто
и никогда этого не увидит. Патриция, устроившаяся рядом со своей пассией
напротив, не без удовольствия рассматривала меня и кривила свои аккуратные
губки. Словно в её головушке зрел очередной план, который никому из нас не
понравится, но мы всё равно согласимся на его реализацию.
— Знаете, что я думаю, — произнёс Артур, разглядывая
бокал с красным вином на свет, — Елизонька единственная из нас всех, кто прожил
в счастливом браке со своей подростковой любовью дольше пары лет. А ведь тогда
казалось, что это навсегда. Что мы никогда не расстанемся и даже если целый мир
к чертям рухнет, мы всё равно будем рядом и будем поддерживать во что бы то ни
стало. Теперь же, нам уже почти по тридцать, а мы сидим и заливаем встречу
выпускников дорогим винишком и мотаем сопли на кулак. Куда покатилась наша
чёртова жизнь?