Первое время я недоумевала, зачем ей вообще было
связываться с такой ненормальной мегерой. Она же едва не рычала со всеми, кто
ей не нравился. А дашь палец, так по самую жопу отгрызёт и скажет, что мало и
нужно ещё. Я никогда не понимала трепетной любви своей подруге к этой стерве.
Но если она реально сможет вытащить ту из тюрьмы по обвинениям в убийстве моего
мужа, то готова поверить во все чудеса разом и ещё раз помолиться богам любого
континента и расы, чтобы они сделали это реальным.
Хоть запись к Павляковской была на полгода вперёд, к
Маланье, по-видимому, это не относилось. И если всех остальных волновала
виновность оной в убийстве, то Павляковскую этот вопрос совершенно не занимал.
Она работала с фактами и всегда смотрела на мир каким-то особым взглядом,
которому я так же не могла подобрать правильного обоснования. Ну, непонятен мне
этот человек, хоть пристрелите меня! Поэтому с приличествующим случаю
сочувствием выслушав нервную речь о невиновности Маланьи из моих уст с
поправками и уточнениями от всех остальных, Кристина, наконец-то, смогла
перейти к сути всей идиотской ситуации.
— Следователя назначили? — деловито поинтересовалась
стопроцентная блондинка. — Нам надо провернуть всё как можно быстрее. Чем
дольше она там сидит, тем сильнее на неё давят. Повезло, что взяли просто
менты, были бы охотники, было бы на порядок выше. У тех каждый высший на счету,
и такие дела расследуют едва ли не с микроскопом и скальпелем. И если убийца в
процессе дознания сдохнет, никого это волновать не будет. Работают мальчики.
— Я не знаю, — убито пробормотала я, рассматривая
собственные ногти. — Нет, стойте, вроде в самом конце сказала, Волинский,
кажется. Нас к ней пустят?
— Меня – да, вас – нет, — ответила Кристина, как
отрезала и потянулась расстёгивать дорожную сумку. — Прощу меня извинить, мне
нужно сделать несколько срочных звонков, решить проблему с жильём и ещё десятка
два мелких, но срочных поручений раздать всему офису. Так что я ненадолго займу
пустующую кухню, если она вам не нужна.
— Не нужна, — усмехнулась Патриция, указывая рукой в
нужную сторону.
Женщина скрылась за дверями кухни, и я почувствовала,
как у меня мелко дрожали руки, пока разговаривали и выясняли то, что могло бы
спасти Маланью от невесёлой участи арестантки. Я уставилась невидящим взглядом
в отполированную столешницу чайного столика, пытаясь унять нервный тремор. Кажется,
я производила не слишком адекватное впечатление, потому что Стас вполголоса
выругался и наколдовал стакан воды. Пока я пила и решала, как быть дальше и не
сойти с ума со всеми этими злоключениями, на кухне послышался сперва дикий ор,
потом устрашающий шёпот, а затем наступила звенящая тишина. Кристина вернулась
к нам вполне цветущая и счастливая, словно это не сложнейшее дело в её карьере.