— Ну смотри, — пожала плечами Булгакова. — Если
что-то случится с тобой, ты сама знаешь, что двери моего дома и так далее по
списку, который ты и без меня знаешь, всегда гостеприимно отворены и ждут тебя
с бутылочкой Просекко. А если надо кому-нибудь набить рожу в тёмном переулке
поздним вечером, то и зачарованный кастет.
— Ага, — вздохнула я.
— Такси ваше приехало, — трубка в её руках зазвонила,
Патриция ответила на звонок. — Я, уж не обессудь, дорогая, остаюсь дома.
— Мы все всё равно в одну машину не поместились бы, —
кивнула я, понимая, что той ещё работать и отмахиваться ссаными трусами от
коллег, которые будут требовать жаркие подробности сразу от первоисточника.
— Держи меня в курсе дел, Стужева, — Патриция
проводила нас до двери и, уже через порог послала воздушные поцелуи.
Кристина, как человек, избавленный от долгих
прощаний, шла самая первая, она же первая села в такси и назвала адрес
водителю, напоминая о том, что самая главная стерва на районе всё же она, а не
Патриция. Меня галантно усадил на заднее сиденье Артур, а Стас, оббежав вокруг
машины, сел со стороны дороги, за водителем. Машина практически мгновенно
тронулась и покатилась по давно проснувшейся столице к месту, о котором я
думать не хотела. Кристина не ошиблась: отделение было действительно на
Китай-городе в засилье ресторанов, общественных пространств и туристов. Самый
центр... Я вылезла из машины вслед за Тарасовым, опираясь на протянутую руку, и
едва не разревелась.
— Мы подождём вас… — сказала я девушке, когда та
быстро начала семенить в сторону полицейского управления, — …здесь, в
Волконском. И, Кристина, спросите, пожалуйста, у неё, подозревает ли она
кого-нибудь, или видела в той квартире ещё кого-то. Это очень важно.
— Хорошо, — кивнула нам адвокат и словно потеряла всякий
интерес к нашей троице, взяла крейсерскую на полицию.
Я подумала, что, даже если бы мне дали возможность
поговорить сейчас с Маланьей, я не захотела бы. Но эмоции – эмоциями, а дело-то
серьёзное. Убийство высшего вампира, это даже не кража из ювелирки. Кристина
только молча удалилась в закат и пропала в дверях отделения. Сейчас,
разумеется, её голова была занята совершенно другими вопросами, но подмога есть
подмога, даже со своими несколько странными пожеланиями. Глядя, как адвокат
исчезает за кованной решёткой, преграждающей путь к неприметной, обшарпанной
дверью, я ощутила, как силы совсем покинули моё тщедушное тельце.