— Вагон и сто тележек, — по-детски ответила я. — Но
таких, чтобы устраивать зверское убийство ради её ареста… За последние годы не
припомню, если честно. Хотя могли появиться, когда я… Ну, в общем, за последнее
время, и тогда у нас в любом случае два варианта. Просто становится тяжелее
связывать всё воедино. Ибо персона моего мужа не даёт простого ответа для
решения. А мы тут едва ли не на пороховой бочке сидим, пытаясь сложить два и
два, чтобы получить один правильный ответ из двух возможных.
— Трёх, — совершенно неожиданно сказал Тарасов.
— Что? — мы подняли на него две пары удивлённых глаз.
— Три варианта, — повторил некромаг. — Могли хотеть и
того и другого. Прости милая, что Абботанс, что твой покойный муж друг друга
стоили, и кто-то мог решиться на неведанную дерзость и убрать двух зайцев одним
выстрелом.
— Это было бы возможно только в том случае, если бы
они были как-то связаны, — я покачала головой и ещё отпила из бокала. — А какая
связь может быть у древнего вампира, ненавидящего людей, и звезды мирового
масштаба, сверкающей на всех обложках и журналах?
— Тем не менее связь есть, — усмехнулся Артур и
качнул стаканом в мою сторону. — Ты!
— В смысле я? — вопросительно вскинула бровь и
попыталась уложить в голове всё сказанное им. — Погоди, на что ты намекаешь?
— Тебе могли таким образом отомстить, — пожал плечами
белобрысый. — Или ревновали тебя к тем, кто был тебе слишком дорог, например.
Скажи, у тебя есть отвергнутые поклонники, способные на такое?
— Кроме вашей полоумной парочки, никого, — честно
ответила я. — Со всеми любовными похождениями, я ещё в МГУ завязала и после
выпуска сразу вышла замуж. Кому нужна разведёнка с древним вампиром в прицепе и
его полоумной семейкой неупокоенной нежити? Тут даже дети актуальнее, чем такой
багаж за спиной.
Версия парней, откровенно говоря, мне не особо
понравилась, потому что подразумевала косвенную причастность меня самой ко всей
этой истории. Но необходимо было признать – в ней что-то было до зубного
скрежета логичное и объясняющее весь тот сюр, который сейчас происходил. Так что
я нерешительно написала «3» на доске и себя любимую ниже. Некромант хмыкнул и
едва не лучился от самодовольства. Хоть я за пять лет и не научилась изящно
лгать, но говорить чистую правду, было до сих пор очень больно и непросто. А
вот у этой парочки такое получалось на ура.