Артур, следовавший за нами под заклинанием
невидимости, уже успев перетряхнуть все мысли и воспоминания Гальвада, и
убедившись в том, что он, во-первых, никого не убивал, и, во-вторых, не
собирается навязывать мне своё общество, два раза похлопал по плечу, подавая
знак. Правда, глядя на то, как английский мажор, строил мне глазки, от
ревностного скрипа зубов, не удержался. Ну, тут я не могла его винить. Одного
Стаса в соперниках ему хватало, чтобы ещё и второго кандидата на мою тушку
отваживать на все четыре стороны. Потому свой смешок я проглотила и сделала
серьёзную, скорбную мину.
— Елиза, я думаю, тебе нужна помощь, — решительно
произнёс Спиндлер, поправляя в очередной раз очки на переносице и проходясь по
мне взглядом побитой собаки.
— Да, несомненно, — и всё же, если сейчас он
воспользуется этой ситуацией, то, конечно, это не будет означать его
виновность, но подозрения можно будет передать следователям. — Просто это всё
настолько трагично, что я не знаю, как правильно реагировать на произошедшее со
мной за последнюю неделю.
— Я думаю… — продолжал молодой человек. — Я думаю, ты
немедленно должна обратиться в органы правопорядка! Ведь ты замешана в этой
истории, у тебя даже украли фамильное оружие. Такие дела не решаются в
одиночку. Так что давай я свяжусь со своими знакомыми, они обязательно возьмут
это дело на строгий контроль. Ты не должна переживать за собственную жизнь и уж
точно не должна бояться вернуться в собственную квартиру. Елизонька, дорогая
моя, это не шутки. Полицейские для того и существуют, чтобы оберегать нас от
всяких маньяков. Тебе следовало сразу обратиться к ним.
М-да... Хоть Гальвад и изменился, однако наивности
своей, граничившей с тупостью, совершенно не растерял. Как вообще может в одном
человеке сочетаться такие, по сути, несочетаемые качества: жестокость и
наивность? Видимо, не дано мне этого понять, вот и не сошлись мы с ним
характерами. Оттого-то роман прошёл ярко, бурно, но скоротечно. Любовь живёт
три года… Наша прожила три недели и издохла, аки конь в пустыне. И, похоже,
совершенно не собирался пользоваться ситуацией – предложить помощь, например,
затащить в койку или позлорадствовать. Скорее всего, на самом деле перегорел и
от костра искрящихся чувств, остался лишь пепельный налёт на стенках порушенной
гордости.