Вообще-то, у меня в голове было столько посторонних
мыслей, что я уже не знала, какие из них являлись адекватными, а какие
относились к разряду бреда. И это за один чёртов день, проведённый в Лондоне.
Ещё несколько таких воспоминаний из прошлого, и я окончательно сойду с ума. По
крайней мере, мне так казалось. После того как поужинав и запив вином события
этого безумного приключения, я достала из-под кровати знакомый и родной до боли
чемоданчик. Семья мужа могла отнять у меня что угодно. Даже мою собственную
жизнь, но точно, не единственное сокровище, доставшееся мне от древней
бабки-повитухи, которая принимала роду у всех королевских семей в мире.
Отщёлкнув замки на сундучке, откинула крышку и
достала из надёжного схрона хрустальный шар. Ему было плевать на расстояния и
перелёты. Когда бы он мне ни понадобился, он всегда оказывался у меня под
кроватью. Тем и значимо древнее колдовство, существующее ещё до того, как
появился сам грешный мир. Как бы ни желали власти и могущества. Но такие вещи
передавались лишь из рук в руки по доброй воле. Их нельзя отнять или купить. Их
можно лишь выиграть в лотереи у судьбы. Что собственное со мной и произошло.
Теперь я была единственной в мире ведьмой, способной знать всё и обо всех. И
неважно, какое расстояние не разделяло. Магия данного артефакта была абсолютна.
Жаль, что показывала лишь в реальном времени.
Закрыв глаза, я глубоко вдохнула и привела собственную
магию к стабильности. Это уже были не игрушки. Сила таких штуковин запросто
могла разрушить целый мир и на коленке призвать беду. Так что я медленно
сконцентрировалась, вызвала в голове образ Стаса. Вспомнила его до мельчайших
подробностей и только после этого положила руки на зеркальную гладь своего
хрустального шара. Сейчас следовало влить немного маны в него и убедиться в
том, что никаких препятствий для её потока не существовало. Лишь затем, я
направила собственную волю в шар и вызвала картинку того, что происходило с
парнем, и жадно в неё всмотрелась.
«Я спускался вдоль по Лубянскому проезду до
Маросейки. Как бы ни трепетало сердце в груди, я шёл слишком быстро для
человека, который не должен был вызывать подозрений у прохожих. Я хотел успеть до
того, как вернуться Елизонька и Артур. Белобрысый пообещал ему лично, что они с
Елизкой сразу же отправятся ко мне в квартиру, и я это обещание запомнил. Душу
буквально наизнанку выворачивало от осознания того факта, что я лично разрешил
им отправиться вдвоём за границу. Разные номера не внушали мне доверия, но
делать было нечего. Ни с моей биографией и работой покидать страну официально.
Как бы тяжело ни было это признавать, но Артур был наилучшим вариантом. Ибо
английской морде я вообще не доверял.