Близился вечер, когда они достигли частокола деревни. На подходе
к воротам их уже ждала небольшая толпа деревенских, и как только
узнали о приближении незнакомцев непонятно, может у них где-то в
лесу был свой дозор? Кот несмотря на уговоры Эйлы остался за стеной
деревьев, не захотел приближаться к людям. Девочка очень быстро
привязалась к пушистому пройдохе, он ей нравился, на радость обоим
симпатия была взаимной. И тем не менее к людям отправились вдвоем.
Среди жителей уже во всю шли разговоры, кажется, девочку
узнали.
-Смотрите, кто это?
-Так это же Эйла, дочка кузнеца.
-Не узнать ее прям, вся грязная, а кто это с ней?
-Страшный какой, весь в кровище!
-Да вроде, как… не из наших девка…
-Да ты и собственных детей не узнаешь, дурень, совсем спился,
она это, точно она!
Вперед прижимая руки к груди, выбежала женщина средних лет, в
коричневом платье и с повязанным платком на голове. Она с затаенной
надеждой посмотрела на девочку, распростерла свои объятья призывая
дочку к себе. А та в нерешительности остановилась, с грустью
опустила взгляд.
-Не хочешь домой? - Удивился Стефан. Это в его планы не
входило.
-Я ваша награда господин, и не могу вернуться, спасибо что
разрешили в последний раз повидаться с родителями, - прохныкала она
сквозь слезы.
Стефан только хмыкнул, начиная все больше понимать правила этого
мира. Но ему не нужна была девчонка в виде трофея. На кой она ему?
А вот награду какую никакую он хотел, и даже очень.
-Освобождаю тебя от всех обязательств передо мной, отныне ты
свободна, возвращайся к родителям.
Девочка в неверии уставилась своими большими и мокрыми глазами
на своего спасителя, а затем с воплями бросилась в объятья матери.
Та со слезами радости прижала ее с такой силой и любовью, что у
Стефана слегка кольнуло сердце. Он не помнил свою мать, только
сестру... Народ возликовал. К Стефану приблизился коренастый
мужчина средних лет, в простой, но крепкой одежде, с косматой
черной бородой он казался большим и добрым великаном, большим,
потому что ростом он был под два метра, и сажень в ширину, а
добрым, потому что улыбался во все свои имеющиеся зубы.
-Спасибо тебе путник, богоугодное дело ты сделал, мы уж
проститься успели с дочкой нашей, горевали без устали, а оно вон
как получилось, - он на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. -
Если я чем-то могу тебя отблагодарить, ты говори, ради кровиночки
своей ничего не пожалею.