— Че так долго?! — кидает предъяву в мою сторону, охреневший.
Я переглядываюсь с Вовой. В его глазах сочувствие.
— Это твой хахаль? — тычет в моего друга.
Владимир, захватом, сгибает ему палец, от чего брательник взвизгнул и согнулся.
— Если ты, сученок, хоть пальцем ее тронешь, я тебе башку оторву! Усек?!
— Усек, — шипит Мотя, бросив на меня уничтожающий взгляд.
Домой я поехала с другом. Вова заглушил машину и окинул взглядом мое временное жилье.
— Марго, я все оформил, — поворачивается ко мне. — Ты теперь наследница всего своего состояния.
— Тебе незачем сюда возвращаться, по документам ты уже совершеннолетняя. Ключи от твоей квартиры, — вкладывает мне в руку.
Сжала, чувствуя, как стучит сердце и на глаза наворачиваются слезы.
— Спасибо, Вов, — в порыве обнимаю друга.
9. 9. Помню ли я...
— Где ты шляешься? С любовничком своим обжималась? — шипит Матвей.
— Соскучился? — не реагирую на выпад.
— Ритка, сделай пожрать, — сбавляет тон.
Понимаю, что ничего ему не должна. Не должна ему сопли подтирать и играть в мамочку. Но его побитая рожа вызывает умиление и досаду...
— Ден и Кир тоже будут! — слышу уже из кухни.
В морозилке нахожу манты, которые лепила накануне. Кладу их в форму, заливаю немного водой, добавляю специи. Ставлю в духовку на 15 минут. Из овощей нарезаю салат, заправляя его оливковым маслом. Расставила посуду и приготовленную еду на стол.
Со спокойной душой ушла в свою комнату. Приняв душ, натянула топ и шорты. Сушу волосы и слышу бряк в двери.
— Войди, — говорю, не отвлекаясь.
В отражении зеркала возник братан. Вопросительно глянула.
— Ты не Ритка! — заявляет чудовище.
— А кто? — продолжаю сушить свой блонд, укладывая прическу волнами.
— Не знаю... но ты — не она! — рассматривает меня через отражение.
— Можешь сделать тест ДНК, — выключаю фен и поворачиваюсь.
— Что я тебе подарил на твое восемнадцатилетие?
«Пинка?» — хотелось мне сказать. И тут меня пришибло! Воспоминания, явно не мои хлынули грязным потоком...
— Ты, чучундра, хоть бы сегодня нарядилась, — презрительное выражение лица Матвея.
— Это тебе! С Днюхой! — кидает на стол небольшую коробку.
Тонкие пальчики осторожно берут продолговатый футляр. От волнения руки дрожат. Распахивает крышку. Внутри, на бархатной подушке, сложенный листок записки. Положив коробку на стол, осторожно разворачивают белый кусок бумаги. Одно слово врезается в память, как тысячи игл: «сдохни»...