Медичка округлила глаза и посмотрела в указанном направлении.
— Это ваш отец! — пискнула больничная фея.
«И эта туда же!» — хмурюсь.
— А что со мной было? — понимаю уже, что «я — не я» и все вокруг чужое.
— Вы чем-то отравились... — мямлит медсестра, пряча глаза.
— Грибочками или ягодками? — решаю уточнить.
— М-м-м-м-мне нужно идти, — смывается от ответа, хлопнув дверью.
Поворачиваюсь к гоблину, который задумчиво на меня смотрит.
— Бать, ты чем меня таким накормил? Просрочку жрем дома? — смиряюсь с тем, что этот человек, в этой жизни мне кто-то.
Мужик идет к графину с водой. Наливает и выпивает стакан залпом, вытирая пот со лба. Ставит стакан и покидает помещение.
«Что мы имеем, Маргарита?! Сейчас меня зовут — Рита. Я моложе, — снова смотрю на свои руки. — У меня есть отец — злой гоблин. Я больше не умираю! Спасибо, Господи!».
2. 2. Радушная встреча
Смотрю на себя в зеркало больничного туалета. Совсем девочка, на вид лет шестнадцать-восемнадцать. Длинные светло-русые волосы, милашка с голубыми глазами. Очень худая. Задираю хлопковую ночнушку. На теле много синяков старых, уже пожелтевших и еще синюшных. Что ж вы, суки, с девочкой творили? — накатывает холодная злость. Ничего, детка, прорвемся! — подмигиваю.
— Ну, и где ты ходишь? — на больничной кровати сидит красавчик, морщась, будто лимон съел.
«Это что за хрен?» — поднимаю бровь.
Темноволосый мажор, с серыми глазами. Красивые черты лица, спортивное телосложение. Явно спортом занимается, — смотрю на бицепсы. Надеюсь, его груша для битья не я...
— Привез тебе шмотки, — кивает на пакет. — Переодевайся, жду в машине.
На выходе двинул мне плечом, отбросив на косяк двери. Больно ударилась и зашипела. Провожаю мажора взглядом. «Список смертников пополнился» — хмыкаю и иду к пакету.
Да, уж. Напяливаю на себя какой-то безразмерный балахон мышиного цвета. От бабушки, наверное, достался. Туфли-балетки. Ну, Золушка, пошли разберемся, кто тут тебя обижал!
На стоянке замешкалась. Кручу головой. Нетерпеливый сигнал черного внедорожника.
— Не сюда, дура! Место свое забыла?! — рычит и тычет на заднее сидение.
Сильно хлопаю передней дверью. Забираюсь на заднее, пассажирское, и втягиваю воздух, чтобы не сорваться.
— Отец говорит, ты быковать вздумала? — кидает взгляд в зеркало. — Память отшибло? Так я могу напомнить! — кладет руку на свою шею и с хрустом дергает ей влево.