Потом нам
долго всех представляли. Оказалось, что нас встречали первый и
второй секретарь райкома КПСС, председатель райисполкома, всё
местное начальство от председателя сельсовета и председателя
местного колхоза, до директора школы, и директора сельской
библиотеки.
Получил
замечательную возможность сразу со всеми познакомиться, старательно
записал к себе в ежедневник кучу новых имен и фамилий с должностями
и телефонами.
***
Москва.
МГУ. Кабинет секретаря комитета ВЛКСМ.
– Расскажи
ещё раз, что родители говорили? – потребовал Самедов и Регина
начала вспоминать всё, что мать говорила и что удалось подслушать
под дверью из разговора родителей.
– Ты точно
слышала, что отец говорил про Костенко? – напрягся
Самедов.
– Ну, да,
про дочку Костенко.
– Так… Ну,
теперь, всё понятно.
– Так это
Светка Костенко, получается, виновата, в проблемах моих родителей?
Это из-за этой твари всё?! – поджала губки Регина. – Ну, она меня
ещё узнает!
– Подожди!
– осадил её Самедов. – У тебя и так проблем хватает. Забудь про
неё, пока, затаись на время. Мне, вообще, очень не нравится, что
кто-то стал говорить, что ты моя любовница… Нельзя нам с тобой
больше здесь встречаться. Поняла? Всё. Давай беги. А я квартирой
займусь. Зайдешь после занятий…
***
Святославль.
Выйдя из
здания горкома, Шанцев и Ахмад отошли немного в сторону.
– Ну, и как
тебе Ваганович? – процедил Шанцев. – Сам же, сука, позволил меня
привлечь, а теперь такой весь невинный, прямо тебе херувим! Прям,
ни в чём не виноват, обманули меня бедного… Тьфу!
Скотина!
– Херувим,
только в обратном смысле! Я думаю, он знал, что это дело шито
белыми нитками… Филимонов ему что-то дал, или что-то пообещал. Или,
может, он хотел тебя его руками убрать и директором своего кого-то
посадить… Чтобы завод разворовывать совместно.
– Мог,
собака! – согласился директор, – вот только хрен узнаешь и
докажешь!
– И что, мы
так и выйдем на работу, как ни в чём не бывало? – спросил Ахмад. –
Нас же в дерьме вывозили по самые уши. Теперь весь город будет за
спиной шептаться.
– Слушай,
радуйся, что всё так закончилось. Перед нами извинились, отпустили,
на работе ждут. Филимонова, опять же, уберут.
– А
Ваганович? – с недоумением взглянул на него Ахмад. – Думаешь, он
простит нам, что без своего начальника милиции остался и вообще?
Унижаться тут, понимаешь, пришлось…