Настоящие героини. Кровь бога и смертной женщины. Скоро у меня
таких будет целая армия. Надо только суметь разжиться новыми
черными кристаллами.
— Молодцы, мои героини! — похвалил я мирмеций, приобнимая разом
всех троих. Вафельку пришлось приобнять ногой, иначе не
дотягивался. — Горжусь вами неимоверно. Всем по сто очков
мастерства и плюшку в придачу. А Вафельке — две, уж больно лихо она
громил месила!
— И-и-и! — радостно взвизгнула младшенькая, приплясывая на
месте. — Я крута! Я могуча! Всем врагам наваляю тыщу раз!
Боевое крещение пройдено, первый отряд врага повержен, никто
серьезно не пострадал.
Я отправил нового Слугу в ближайшие заросли — проверить, нет ли
поблизости еще врагов. Грузно топая ногами, гигант удалилися,
проламываясь сквозь чащу.
Перчинка, кружившая над нашими головами, внезапно насторожилась.
Она зашевелила своими антеннами и произнесла:
— Папа, я что-то чувствую. К нам приближается что-то… странное.
Но я не могу разглядеть, что именно.
Я нахмурился, ощущая тревогу.
— Перчинка, немедленно спускайся! Это может быть опасно!
Но упрямая дочь лишь покачала головой:
— Не переживай, папа, я должна выяснить, что это. Может, нам
всем грозит опасность!
С этими словами она взмыла еще выше, игнорируя наши крики. Я
видел, как она начала складывать золотистые печати всеми четырьмя
руками, готовясь применить какое-то заклинание.
И вдруг время словно замедлилось. Яркая вспышка вспорола воздух,
и золотой луч пронзил Перчинку насквозь в районе ключицы. Ее тело
безвольно закувыркалось, падая с огромной высоты.
— Нет! — закричал я, бросаясь вперед.
Каким-то чудом мне удалось поймать дочь за мгновение до того,
как она ударилась о землю. Духовной силой я смягчил скорость ее
падения. Я бережно опустил ее на траву и склонился над ней,
осматривая рану. Она была серьезной — обугленная плоть и хитин,
обнаженные кости, сочащаяся кровь…
Сахаринка подбежала ко мне, и мы вместе принялись лечить
Перчинку, вливая в нее целительную магию. Вафелька растерянно
топталась рядом, не зная, чем помочь.
— Держись, милая, держись, — шептал я, видя, как Перчинка
морщится от боли. Из уголка ее рта стекала тонкая струйка крови.
Казалось, она вот-вот потеряет сознание.
Но постепенно ее духовные потоки стабилизировались. Я облегченно
выдохнул — непосредственной угрозы жизни больше не было.