Желание осуществить такое путешествие через океан неведомого привело западного человека к психоделическим экспериментам (У. Берроуз, А. Гинзберг, Т. Лири и др.). Психоделики – как корабль, отправляющийся в мир за пределами ойкумены (др. – греч. ο„κουμένη – от ο„κέω ‘населяю, обитаю’) – Обитаемой Земли. Герои прошлого, конечно, также отправлялись за Великие Пределы, но для них это был подвиг приобретения некоей Ценности ради мира Обитаемого. Космос-Порядок связан в сознании античного героя с полисом, т. е. с сообществом близких, друзей и просто сограждан. У героев никогда не возникала идея покинуть Космос-Порядок-Полис навсегда, во имя эфемерной романтической идеи бегства из опостылевшего мира. Для архаического сознания такой ход мысли просто неприемлем. Архаическому человеку не нужно было нестись за край света в поисках «священного измерения». Для него священное измерение находилось в центре его повседневного мира, а не на периферии, за неведомыми горизонтами. Древний человек не пытался убежать в «другие измерения». Остракизм – изгнание из полиса – был одним из самых страшных наказаний для обитателя древнего мира. Поэтому психоделический эскапизм, погружение в океан Хаоса без наставника и осознанной ясной цели, без соответствующей инициации (посвящения), был бы воспринят архаическим человеком как проявление откровенной глупости или даже вовсе – безумия.
Священные растения помогали шаманам и их соплеменникам жить там, где они видели центр своего мироздания – то есть на земле, дома. Они и не думали «расширять сознание» галлюциногенами ради острых ощущений и необычных развлечений. Идея «психоделического эскапизма», как уже было сказано, в корне чужда центростремительному мышлению архаического человека. Но именно эта идея «открытия и исследования» новых пространств сознания увлекала западных шестидесятников ХХ века. Выдающийся писатель Карлос Кастанеда, знакомый с архаическими традициями своих предков-метисов Латинской Америки, трансформировал эти традиции в соответствии с модными в ту пору тенденциями. На страницах своих книг Кастанеда как бы облекает новые идеи экспансии в неведомый мир сознания в пестрые экзотические одежды архаического шаманизма. Так появляются его чрезвычайно современные маги, хранители древних знаний