и
во что мы верим (априорные, доопытные установки). Популярный американский писатель Н. Д. Уолш однажды сказал: «Некоторые говорят: пока не увижу, не поверю. А Я говорю тебе: пока не поверишь, не увидишь». Отметим также, что вера невозможна без самой способности верить. А эта способность коренится в свойствах нашего ума, в возможности представлять нечто, что даже не обязательно существует в окружающей нас действительности, т. е. умение фантазировать (об особом магическом воображении шаманов мы еще поговорим позже). Однако если фантазия – продукт представления, которое еще не имеет воплощения в действительности (в праксисе), то наша фундаментальная вера (осознанная и неосознанная) – причина всего, с чем мы имеем дело в нашем опыте и что мы фиксируем в вербально (словесно) оформленном знании.
Проще говоря, наше наблюдение – это не фонарик, которым мы освещаем в темноте объективно существующие предметы. Наш фонарик-внимание высвечивает только то, что мы ожидаем увидеть в этой темноте. А ожидание – это и есть наша вера («Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11: 1)), наше предчувствие. Что мы ожидаем воспринять, то и предстает нашему взору. Интерпретация – лишь обобщение увиденного, закрепление его в некоей иллюзорной матрице, т. е. мифе, который служит генератором еще большей веры и предвидения. В некотором смысле гипотеза оказывается тождественной теории (др. – греч. θεωρία буквально означает ‘созерцание, рассмотрение, умозрение’, а θεωρуs – ‘наблюдатель, очевидец, свидетель’). Разница между гипотезой и теорией лишь в степени интенсивности воздействия содержащихся в гипотезе идей на наше сознание (индивидуальное и коллективное). Вот почему во всех религиях придается такое большое значение вере. Вера, в конце концов, формирует саму нашу жизнь, поскольку она – «осуществление ожидаемого». От нашей веры зависит то, в каком мире мы будем жить. «…По вере вашей да будет вам» (Мф 9: 29).
Однако если вера творит миф, то миф со своей стороны структурирует, формирует сознание человека. Миф оказывается до-рефлексивной установкой, матрицей, совокупностью априорных утверждений. Если миф – это рассказ, то всякий рассказ подчиняется неким условно-априорным грамматическим правилам. Грамматические правила многих мифов – это коллективное бессознательное (причем не обязательно в юнговском смысле), т. е. вся совокупность верований и постулатов, которые не воспринимаются нами осознанно, но тем не менее влияют на всю нашу жизнь.