В конце мощеной площадки начиналась выложенная плитами дорожка, плавно заворачивавшая к парадной двери главного здания. Тем не менее экономка, не доходя до дорожки, свернула направо, направляясь к крыльцу служебного хода позади усадьбы. Ключ, как обычно, был спрятан на балке над входом. Достав его, Винифред отперла дверь и вошла, сразу пройдя на кухню, где подняла трубку телефона. Гудка не было.
Решив, что стоит предупредить кого-нибудь об обрыве линии, миссис Чепмен пересекла столовую. Тут, на пороге гостиной, она застыла: путь ей преграждали два толстых синих тубуса, которых здесь не было, когда она уходила домой вчера вечером, – а за ними открывалось ужасное зрелище.
На тубусах, на полу и на двух смятых и брошенных здесь же полотенцах алела кровь. Винифред не видела всей гостиной (длинный диван отсекал пространство перед камином), но повсюду, куда бы она ни взглянула, виднелись красные брызги. Парадная дверь была распахнута настежь. Через проем Винифред заметила несколько лужиц крови на плитах крыльца. И чуть подальше, на лужайке, – неподвижное тело.
Крича, Винифред бегом пронеслась по дому, проделав прежний путь в обратном порядке, но срезав дорогу к механизму с открывающей ворота кнопкой и обогнув белый «рамблер» с другой стороны. Внутри машины также находилось чье-то тело.
Выбежав за ворота, миссис Чепмен метнулась вниз с холма, к первому же дому (10070), где принялась дергать кнопку звонка и молотить в дверь. Котты не открывали, и она с криком побежала дальше, к дому 10090, где снова заколотила по двери, выкрикивая: «Убийство, смерть, трупы, кровь!»
Пятнадцатилетний Джим Эйзин как раз прогревал семейный автомобиль. Была суббота, и он, член 800-го отделения бойскаутской группы содействия закону, поджидал отца, Рэя Эйзина, чтобы тот подбросил его к Западному отделению полиции Лос-Анджелеса: в тот день Джиму предстояло работать на приеме посетителей. К тому времени как он достиг крыльца, родители уже отперли дверь. Пока они старались успокоить впавшую в истерику миссис Чепмен, Джим набрал номер полиции. Приученный в отряде к точности, Джим заметил время – 8:33.
В ожидании полиции отец с сыном дошли до ворот соседей. Белый «рамблер» стоял футах в тридцати от ворот – слишком далеко, чтобы можно было различить что-либо внутри, зато они заметили не один упавший телефонный кабель, а сразу несколько. Похоже было, что провода перерезаны.