Случилось так, что шеф полиции Однолюб Врун именно этим вечером приехал туда проверить, как несут службу его подчиненные.
Извозчик соскочил с козел и стремительно забежал в служебное помещение. Врун стоял возле стола дежурного сержанта.
– У меня в повозке сидит парочка похитителей трупов! Я поймал их с поличным! – выпалил ласка. – Они шли по набережной и напугали меня до полусмерти, выйдя из тумана с трупом этого проклятого горностая!
Врун сурово взглянул на скрытого под шляпой ласку:
– Эй, полегче насчет «проклятых горностаев»!
Он отдал приказ трем констеблям выйти и арестовать «похитителей трупов».
Нюх с Брионией позволили затащить себя в полицейский участок. Однако перед Вруном Бриония дала волю своему негодованию.
– Что это значит? – спросила она. – Врун! Что, мэр пообещал вам новые сверкающие пуговицы за то, что вы арестуете на этой неделе определенное количество невинных? Пошел прочь, болван…
Последние слова были обращены к констеблю-горностаю, который пытался надеть ей наручники.
– Отпустите их, – распорядился Врун. – Я сам разберусь с ними. Ну, Серебряк, Живорез, как вы это объясните?
Он выразительно показал на тело горностая, которое втащили в полицейский участок двое констеблей. Они со шлепком бросили его на пол. Голова завалилась набок, язык высунулся между двумя белыми клыками.
– Мы его нашли, – ответила Бриония, более привыкшая к виду трупов, чем все присутствующие.
– Ах, вы просто нашли его на улице! Ничего более правдоподобного придумать не успели?
– Он умер у нас на глазах, – пробормотал Нюх, все более и более осознающий, что не так давно это был живой, дышащий зверь.
– Вот как! Значит, вы признаете, что убили его?
– Я не говорил, что мы его убили. Я сказал, что он умер.
– Полагаю, от сердечного приступа! – усмехнулся Врун.
– Мы не знаем причины его смерти, – заявила Бриония. – Чтобы выяснить это, мы как раз и везли тело в операционную. Для проведения вскрытия мне требуются инструменты. На его горле две раны. Вероятно, они имеют отношение к его смерти. Кроме того, судя по глазам, бледному языку и сморщенной коже, я бы сказала, что горностай сильно обескровлен!
Полицейские уставились на труп, разинув рты.
– Что ж, думаю, это мы выясним, госпожа Живорез, – растерянно произнес Врун. – У нас есть очень хороший ветеринар-горностай. Пусть он определит, что случилось с этим бедолагой. Это все! Пока вы свободны. Если потребуется, мы свяжемся с вами, – зловещим тоном добавил он. – Никуда не уезжайте! Если понадобятся ваши показания, а так скорее всего и будет, я пришлю к вам констебля!