Дорога струилась бесконечной асфальтовой рекой. Километр за километром машина преодолевала её, глотала повороты, бугры и пыльные впадины. Но дорога не кончалась, а терялась где-то вдалеке, в жарком пыльном мареве. По сторонам мелькали столбы, серые от пыли деревца, а вдалеке раскинулись каменистые холмы с бесконечными виноградниками.
Джип нёсся с огромной скоростью, но лишь гул мотора доносился до слуха пассажиров. Свист ветра словно оставался позади, терялся вдалеке. Ничего не визжало, не выло, машина шла, не шелохнувшись по гладкому, словно зеркало, шоссе. Изредка, машину, всё-таки, встряхивало, и тогда, из багажного отсека доносился лёгкий, мелодичный звон.
– Ещё немного, – сказал сидевший за рулём мужчина – абсолютно седой, но ещё не очень-то и старый, крепкого телосложения, одетый в потемневшую от пота майку. На вид ему было не больше пятидесяти.
– Поскорее бы, – вздохнул второй, молодой, лет двадцати – двадцати двух, худощавый, с длинными, волнистыми, до плеч, волосами. Он вздохнул ещё раз, отёр пот со лба и достал из сумки-холодильника запотевшую банку лимонного тоника. – Хорошо, – проговорил он, отпив немного.
– Терпи, Сашка, – отозвался водитель. – Жалеть потом о жаре будешь, когда в пещеру нырнем. Вода там, говорят, очень холодная.
Машину слегка встряхнуло, и как раз в этот момент мимо мелькнул дорожный указатель – «Фержюв, 5 км».
– В городе перекусим. У меня уже в животе от голода бурчит. С Германии, вроде, толком не ели? Хотя, до Сен-Рафаэля рукой подать.
– Кстати, а что Иван Сергеевич с нами не поехал? Помню, он тоже порывался в пещеры понырять.
– Он сейчас не в настроении. Лучше не трогать старика. Тем более автопутешествия длинной больше тысячи километров не в его вкусе.
– Опять всплески фантазии? – Александр ухмыльнулся.
– Не говори так, сынок, не надо.
– Опять. Я не прав, что ли?
– А зачем ты обижаешься?