– Анют, ну как ты?
– Ничего, нормально всё. Ты не волнуйся только.
Её внесли в комнату на первом этаже, где жила семья трактирщика, уложили на кровать, служанки помогли раздеться и надеть ночную рубашку. Пришла жена хозяина. Увидев роженицу, она, почему-то очень обрадовалась и, опережая недоуменные вопросы гостей, пояснила:
– Счастье то какое. Только что дочка моя родила, а сейчас здесь же родится ребёночек у самой королевы. Я сама роды принимала – во всей деревне рожениц обхаживаю. Надеюсь, вы позволите мне принять роды и у вашей супруги?
– Конечно, ничего не имею против, – ответил Саша.
– Ну, тогда, – женщина сдвинула брови. – Тогда попрошу всех без исключения выйти отсюда. Королеве покой нужен. А вы в зал идите, вас сейчас накормят.
Все заулыбались, но, не став спорить, покинули спальню. Хозяин рассадил гостей в зале трактира, подал своего лучшего вина, а сам пошёл разогревать остатки рагу, чтобы изголодавшиеся гости заморили червячка.
Александр, не усидев и пяти минут, вскочил и, то и дело тяжело вздыхая, принялся ходить от стенки к стенке. Все сочувственно смотрели на него, наконец, Эйнар, не выдержав, сказал:
– Да успокойся ты. Всё хорошо будет. Дело то пустяковое. Вот ты бы лучше не бегал, а сел к нам, налил вина и выпил за здоровье Анны.
– Уговорил, – Саша сел рядом с товарищем и залпом выпил содержимое стакана.
Немного полегчало. Вино было прохладное, хмельное. Прокатившись в желудок ледяной волной, оно взорвалось там тёплым, ласкающим пламенем.
– Сам то как, не волнуешься? И Сантилия вот-вот родит.
– Два месяца осталось, – ответил Эйнар, обняв свою спутницу.
– Лантила обрадуется, будет чем заняться ей.
– Это точно. С тех пор, как погиб Онкил, места себе не находит, на десяток лет сразу постарела.
– Жаль, что мои родители не увидят внука… или внучку, – Саша тяжело вздохнул, а друг заметил, как дрожат его губы, и он едва сдерживает слёзы.
– Выпей ещё, – Эйнар налил себе и товарищу вина. – И не переживай. Ты сделал свой выбор. Ты связал свою жизнь с этим миром. Теперь здесь твоя родина.
– Но я родился не здесь.
– Ну и что. Твоя родина не там, где родился, а там, где выстрадал, где боролся.
– Ладно, забудем. Но, всё же, интересно, как там Иван Сергеевич и Николай. Увидеть бы их ещё разок.
– Да и я тоже не против, – Эйнар улыбнулся.