– И я смогу, предвидя будущее, предотвратить беду? Но чему или кому угрожает она?
– Я не знаю, Лита. Создатель дал нам не так уж и много, и мы не всемогущи.
– Так что же ни один из богов не принял этот дар? Зачем вам я?
– Мы не можем принимать дары. Мы такие, какие есть. А теперь прощай, Лита…
Странное, тянущее чувство вернуло её, глаза открылись, и она увидела склонившееся над ней лицо в белой маске.
Резкие крики чаек прервали воспоминания, Лита, вздрогнув, открыла глаза, огляделась. Вокруг никого не было. Туристы уже спустились в боулинг, где начинался турнир среди пассажиров лайнера. Чарред и Виктория ещё где-то гуляли. Женщина осторожно, морщась от боли в спине, спустила ноги с подножки на палубу и медленно встала, держась рукой за стойку тента. Словно начинающий ходить ребенок, сделала шаг, затем ещё, но отпускать опору не решилась и осторожно вернулась в коляску. «Неплохо, неплохо», – похвалила она себя шёпотом. – «Совсем скоро я снова начну ходить».
…Странный мир, о существовании которого она, впрочем, знала, начался для неё с мягкого жёлтого света электрической лампы в люстре на потолке больничной палаты, негромкого гудения и попискивания странных ящиков рядом с кроватью. Болела спина, болела зафиксированная жёсткой повязкой левая рука. Наверняка должны были болеть ноги, но она их не чувствовала. Их словно не было.
Всё разъяснил человек по имени Иван Стрижевский. Как оказалось, из-за травмы она, скорее всего, не сможет ходить. Но тогда всех волновало совсем другое – её ребенок. Он выжил и даже, каким-то чудом, продержался в положенном месте все девять месяцев. Но родить сама она не могла, поэтому девочка появилась на свет при помощи скальпеля хирурга.
Лита улыбнулась, вспомнив, как руки Чарреда вложили в её руки крохотное существо, которое жадно прильнуло к предложенной груди. И все прошлые обиды разом забылись. Теперь их трое. А потом к ним присоединились учителя русского и английского языков, которые усердно вдалбливали в них новую речь. Как жалел Стрижевский, что медальон давал способности только в языке Острова.
За более чем два года она перестала удивляться. Автомобили, корабли и самолёты стали обыденным, повседневным. Лита и Чарред влились в этот мир, стали его частью, а он стал их новым домом.
– Мама, – крошечные ручонки впились в её пальцы. – Мы видели рыбок. Папа кинул им хлеба.