– Вышиби.
Юноша ударил плечом в пыльные доски. Что-то громко треснуло, дверь распахнулась, и он едва не полетел кубарем в чёрную пустоту.
– Ух ты, не рассчитал, – засмеялся он. – Что там, дед? Кладовая с оружием и доспехами?
– Скорее с доспехами, – усмехнулся старик. – Или не носить мне имя ан-Химеш. Возьми светильник, Нишерле, идёмте, посмотрим.
От волнения он совсем перестал чувствовать боль, хотя и понимал, что как только пройдёт эйфория от познания нового, она нахлынет с новой силой. Но это будет потом, а сейчас… Ан-Химеш бодро спустился следом за внуком по крутой, довольно длинной лестнице. Шедшая сзади Бэудиша всё норовила поддержать его, но старик обходился и без посторонней помощи. Путь им преградила ещё одна дверь. На этот раз вышибать её не пришлось. Нишерле сделал шаг вперёд и ахнул. Они очутились в большом зале, размеры которого сначала даже не удалось определить – свет одного светильника выхватывал из темноты лишь крохотный, шагов в пять, пятачок.
– Бэудиша, неси сюда все светильники, что найдёшь в доме, – попросил старик внучку.
Она недовольно проворчала, что с дыркой в животе надо в постели лежать, а не по подвалам шастать, но послушалась.
– Что здесь, дед? – тихо спросил Нишерле, боясь и шага ступить в сторону.
– Здесь когда-то работал наш предок. Создавал лекарства, чтобы лечить разные болезни. И здесь, возможно, есть то, что поможет нам.
– Лекарство?
– Да, Нишерле. Скажи мне, ты знаешь, что такое джуммэ?
– Фасоль какая-то, – пожал плечами юноша. – А ещё, кажется, болезнь так называли… Ты хочешь наслать мор на наших врагов?! Моровые поветрия способны насылать лишь злые боги. А мы кто?!
– Откуда столько веры в божественное, мальчик? Болезни приносят не боги. Как говорят мудрецы, это живые существа, которые поселяются в нас и отравляют своими ядами.
– Вот как? Но где взять этих существ, которые есть джуммэ?
– Подожди немного, Нишерле, всему своё время. Первым делом надо научиться защищать от болезни тех, кто пойдёт с вами. И только потом вы узнаете, как нести смерть.
На лестнице раздались осторожные шаги, и в подвал вошла Бэудиша с корзинкой в руках, где позвякивали собранные по комнатам масляные светильники. На её уставшем лице читалось лёгкое раздражение, словно девушка хотела сказать – разве этот подвал стоит того, чтобы я таскалась с корзиной. Она поставила её у ног Нишерле и, сделав шаг назад, скрестила на груди руки, показывая всем своим видом, что больше помогать не собирается.