Первую ночёвку караван провёл уже рядом с защищавшими от дыхания Фаджула скалами. Вездесущий песок ещё не успел добраться сюда – ветер нёс его к городу и озеру. Здесь, под ногами ещё росла зелёная трава, а в вырытом у огромного валуна глубоком колодце была вода. Её с избытком хватило, чтобы хорошенько напоить изнывавших от жажды животных.
Пока лошади и верблюды, наслаждающиеся снизошедшим отдыхом, пили из выдолбленного в камне большого поильника, люди насобирали в траве аргала и разожгли костерок, над которым повесили большой котёл. Ужин – несколько горстей просяной крупы и мелко резаного вяленого мяса – должен свариться ещё не скоро, и люди улеглись вокруг огня, положив под головы сёдла. Первый день пути позади, и тело, пока не привыкшее к долгому сидению в седле, ныло и стонало.
– Сколько нам добираться до долины? – спросила Бэудиша.
– Дней пять, – устало выдохнул Нишерле.
– Пять дней мучений… А потом ещё неизвестно сколько!
– Через день ты перестанешь обращать внимание на отбитый зад и ноющие ноги – привыкнешь.
– Надеюсь, ты прав, – Бэудиша приподнялась и шумно втянула носом воздух. – Как пахнет. Я безумно голодна и готова съесть что угодно.
– Потерпите, госпожа, – отозвался помешивающий варево деревянной лопаткой один из джуммэштакшетинов – так себя называли спутники Нишерле и Бэудиши. – Крупа ещё жёсткая.
Она повернулась на бок, лицом к брату, улыбнулась. Тот ответил бледной, натянутой улыбкой и устало закрыл глаза.
– Тебе страшно? – спросила Бэудиша.
– Немного… Если честно, очень страшно. Я боюсь, что может ничего не получиться. Дед рассказал, как заразить воду, но если джуммэ спит, все труды окажутся напрасны.
– Всё будет хорошо, Нишерле. Верь в это.
– Я стараюсь, сестрёнка. Но страх маленькой мышкой скребётся где-то в углу, не даёт покоя.
– Попробуй уснуть, а я разбужу тебя к ужину.
– Попробую.
Сон пришёл легко и незаметно. Ещё мгновение назад он слышал тихий голос Бэудиши, напевающей старинную балладу, и вдруг перед его глазами развернулась картина бескрайней зелёной степи. Трава тихо шелестела на ветру, едва колыхались красивые жёлтые и лиловые цветы, распространяющие вокруг пьянящий медовый аромат. Между ними сновали неугомонные пчёлы, спешащие принести домой побольше сладкого нектара. Чёрный конь нёс его вперёд, к недосягаемому горизонту, вслед за заходящим солнцем. А высоко в синем небе кружил, следя за каждым его движением, золотистый ястреб с голубыми человеческими глазами.