Но отступать уже поздно. Если их ждёт смерть, значит такова судьба. Маленький отряд поднялся на вершину вала. Фигурки людей на таком расстоянии казались маленькими букашками. Кто-то из них, видимо Бэудиша, обернулся, помахал на прощанье рукой, и они исчезли по ту сторону скалы.
Нишерле сделал несколько шагов вниз по склону и остановился. Тяжёлый подъём сбил дыхание, и он дышал, словно вынырнувший из пучины ныряльщик. Да и спутники его, тем более Бэудиша, выглядели не лучше.
– Как красиво, – хрипло прошептала она.
Юноша присел на камень, неотрывно смотря на раскинувшуюся перед ним долину. Бескрайнее зелёное море с холмами-волнами, острова белых и алых цветов. Где-то вдалеке едва виднелись сквозь синеватую туманную дымку граничные скалы. Серебряной лентой посредине бежала неширокая речушка, впадавшая в озеро формой идеального круга. Вдоль берега, вздымая тучи пыли, бежало огромное стадо антилоп. Тут же, на отмели, в воде стояла, похожая издали на розовое облако, стая фламинго.
– Я не верю, – прошептал Хашиз. – Это место не может быть проклятым. Это чертоги небесного блаженства, а никак не дом джуммэ.
– Несущая смерть тоже была прекрасна как утренняя звезда, – ответил Нишерле. – Внешность, порой, обманчива.
Он поднялся и, ловко скользя на подошвах сапог, начал спуск. Лишь у границы, где камень уходил вглубь красноватого жирного грунта, юноша остановился, словно боялся ступить на названную проклятой землю. Так же в нерешительности, рядом с ним остановились и остальные его спутники. Отчего-то казалось, что первого, кто поставит туда ногу, ждёт незавидная участь ощутить на себе всю силу проклятия. Они переглянулись, и Хашиз, скрепя сердце, уже собрался сделать первый шаг, но Бэудиша опередила его. Сердце Нишерле ёкнуло, когда он увидел, как обутые в запылившиеся сапожки ноги сестры коснулись земли, примяв траву.
– Идёмте же, – девушка задорно улыбнулась и показала брату язык.
– Идём, – словно эхо отозвался брат и сделал шаг вперёд.
Солнце медленно перевалило за полдень, но сидевшие под навесом люди и не думали подниматься. Куда приятнее сидеть на берегу весело журчащего ручейка, чем брести по земле, дырявой, словно сыр, изрытой норами сусликов и другой мелочи. Эти грызуны были здесь повсюду. Сотни и сотни стояли вокруг столбиками у своих нор, высматривая, что же делают незваные гости в их долине. Но стоило сделать шаг в их сторону, и животные тот час исчезали в своих укрытиях.