Он подошел к своей спутнице сзади, пока она мешкалась с обувью, и приподнял ей платье, обнажив ее татуированные ягодицы. Она продолжала смеяться, застежка на одной из туфель не расстегивалась, и женщина так и стояла, наклонившись к нему спиной.
– Я и не знал, что ты масонка, – заметил он одну из интимных тату в виде звезды Давида.
Блондинка, очевидно, не знала значения этого слова, но восприняла это как комплимент. Мужчина, между тем, присев на корточки, стал целовать ее там, глубоко вдыхая ее запах, смешанный с ароматом сладкого опиума. Голова у него стала кружиться, мысли путались от шокирующих непристойностей, и, слушая этот беззаботный женский смех, который начинал сменяться вскриками и стонами, Егор спустил до колен плотно облегающие кружевные трусики спутницы, и приподнялся в полный рост, чтобы расстегнуть ширинку.
– Погоди, котик, погоди, – зашептала блондинка, роясь в своей сумочке, стоявшей возле ее босых ног.
Она вытащила из нее шуршащую обертку, раскусив ее зубами, ловко достала презерватив и помогла мужчине надеть его. И Егор снова развернул ее спиной к себе, торопясь войти, но, почувствовав, что не в силах сдержать себя, слишком долго он воздерживался, отпрянул назад. Но все равно уже было поздно. Возбуждение спало, и он с досадой освободился от презерватива, небрежно засунув его себе в карман пиджака.
Блондинка подумала, что он просто вдруг расхотел ее. Она поднялась, сделала обиженно губки бантиком, и почему-то перейдя на французский, шепнула тихо ему в самое ухо.
– Je veux que tu me fasses jouir, mon petit mignon. (Я хочу, чтобы ты меня поласкал там, котик).
И он стал ласкать ее, сначала медленно, потом ускоряя темп, а она, облокотившись о его свободную руку и запрокинув голову, минуты три постанывала, пока вдруг не вскрикнула и не замерла. Пока она приходила в себя, Егор оглядывался по сторонам, боясь увидеть случайных свидетелей.