– Ну как тебе, котик? Это очень дорогое вино, – поинтересовалась блондинка. – Только ты пьешь его как сапожник. Не буду напоминать тебе марку, ты все равно не оценишь.
Она снова засмеялась тем беззаботным, глупым смехом, который уже начинал раздражать Егора. Да и не только его одного. Он заметил, как немногочисленные посетители ресторана стали неодобрительно перешептываться. Но блондинка не обращала на них никакого внимания. Сейчас она была в таком настроении, будто вся Ницца принадлежала ей.
– Ты на меня злишься. Напрасно. Разве можно на меня злиться? Посмотри, какая я красивая. А? Ну и как мне тебе верить, котик? – улыбнулась она, поставив в сторону недопитый бокал. – Ты приехал сюда на неделю, из России, подумать только, я и там мужчинам не верила, завтра тебя не будет, говори, что хочешь, вешай лапшу на уши здешним женщинам, и тебе ничего не будет, но мне не надо. Я все наперед знаю, к чему все это ведет…
– И к чему же? – спросил он, наливая себе еще бокал.
Его спутница прыснула от смеха, размахивая перед собой веером.
– Здесь есть туалетная комната, – приподнялась она. – Через пять минут ты должен подойти к ее двери и три раза постучать.
– А если я постучу четыре раза? Все равно мне откроешь?
Она вновь прыснула от смеха и, играючи, запустила в него веером. Затем она поднялась с кресла и, виляя узкими бедрами, направилась во внутренний зал ресторана. Егор проводил ее взглядом и выпил вино. Ее просьба зайти к ней в туалетную комнату не удивила его. Она всегда была прямолинейна с ним в своих желаниях. Но ему опять не верили, не доверяли. Это терзало ему душу, отравляло и без того плохое настроение. Он вспомнил жену. Она была совсем другой женщиной: скромной, покладистой и доверчивой. Почему он не ценил это? Почему все эти три года их совместной жизни пронеслись так быстро, не оставив никаких следов, никаких фотографий и слепков. Кто вообще поверит, что у него была жена? Он сам иногда сомневался в этом. А обручальное кольцо на безымянном пальце, которое он все еще носил в память о ней, не являлось прямым доказательством ее существования.
Егор посмотрел на свою правую руку, на золотое кольцо на пальце.
Конечно, морально он был сейчас свободен. У него уже не было обязательств перед женой. В ту последнюю ночь они расстались навсегда, точнее, ушла она, а он не смог остановить ее, хотя всеми силами хотел. Но обстоятельства непреодолимой силы оказались сильнее его естественного желания удержать ее. Во всем был виноват дождь, этот чертов, выстраданный потом и кровью, ливень.