Темно. Тихо. Не души. В городе, или еще где, хоть что-то указывает на присутствие человека – там окурок, здесь газета, подальше – пустая бутылка. Даже в Припяти следов человеческой деятельности столько… но не здесь. Запустенье полнейшее.
Я не знаю точно, что заставило меня повернуть голову – пытаясь удержать машину в колее, по сторонам я старался не глазеть. Да и не на что тут, по большом счету, глазеть было. Скорее, почувствовал чье-то присутствие. Шестое там чувство или десятое, но присутствие постороннего человек всегда чувствует. Как говорил мой дядька, который полковник, а, стало быть, человек неглупый: «В жизни есть две главные вещи. Первое – это сложно – быть внимательным. А второе – это очень сложно – быть очень внимательным». Если довериться чувствам, ощущениям, инстинктам – результат всегда будет больше, чем от разума. Ну и опыт, естественно, не помешает.
Повернув голову, я увидел его. Над домами, над остатками стропил, парил шар. Невысоко – не больше пятнадцати метров. И не отличающийся внушительными размерами – с колесо от Импрезы, ну может чуть больше. Оранжевый шар. Светящийся оранжевый шар. Хотя, нет… светиться-то он вроде как и светился – яркий внутри, все более тусклый ближе к краю, но с четкой границей, однако вокруг ничего не освещал.
Сперва я подумал что это луна. Но нет! Луна светила намного ярче, и была выше. Не говоря уже о том, что больше. Галлюцинация? Снова нет. Слишком реальным был этот шар.
Как и любой современный человек я, конечно, много слышал об инопланетянах, объектах, тарелках и т. д. С таким соседом как у меня – тем более. Скажу даже больше – я ничуть не сомневался в наличии жизни на других планетах. Большим безумием было бы предполагать, что во всей вселенной, которая, как известно, безгранична, не найдется еще нескольких планет, с похожими на наши условиями, а, стало быть, и с жизнью. Другой вопрос – на каком расстоянии они находятся, и есть ли у внеземных существ более важные дела, чем сотни лет лететь сначала сюда, а потом, столько же – отсюда?
Но я, вне всяких сомнений, видел перед собой объект. Вел он себя совершенно не так, как описывают многочисленные «очевидцы» – не мельтешил в воздухе, не менял непредсказуемо направление полета, не метался, как угорелый. Он просто летел. Совершенно не торопясь, со скоростью, чуть выше моей, то есть порядка 50—60 километров в час, на высоте около 15 метров, он преспокойнейшим образом летел параллельным курсом.