бульвар и… задержалась.
Олив пропустила ее в прихожую и закрыла дверь. Со второго этажа донесся вопль одного из близнецов, желающего узнать, пришла ли это Роза домой. Отвечая таким же воплем, та виновато покосилась на Олив.
– Понимаешь, я едва не попала под автобус, – начала она успокаивающим голосом, – а он меня окатил этой жижей из лужи, так что моей вины тут нет.
Олив всплеснула руками и Роза поспешила добавить:
– Не беспокойся, я в полном порядке.
– Да, но ты…
– Цела, мам, совершенно цела, – устало выдохнула Роза, и развела руками в перепачканных рукавах. – Можно я пойду, переоденусь?
Великодушная мать решила оставить такую интересную тему как новый цвет волос дочери на потом и пропустила ее к лестнице.
Переступив порог своей комнаты, Роза увидела Ранди и Джона, которые весело прыгали на ее кровати и размахивали ее ночной рубашкой и халатом. Устало вздохнув, она молча села на свободный краешек и спрятала лицо в ладонях.
Тут же перестав прыгать, близнецы недоуменно уставились друг на друга, явно не понимая, почему это она не стала вышвыривать их вон, вопя вслед непристойные слова, которые можно было бы выучить.
– Роза? Это ты или не ты? – поинтересовался Ранди, толкнув сестру в бок. – Зачем ты опять покрасила волосы?
– Это не я, – последовал тихий ответ и Джон ехидно улыбнулся: сестру еще можно втянуть в драку, она в хорошем расположении духа.
Роза фыркнула, чем повергла братьев в еще большее недоумение. Но не успели они и обменяться смешками, как она встала и молча подтолкнула их обоих к двери в коридор. Закрыла ее за ними, переоделась в чистую одежду, и, немного продумав свой план действий, тоже спустилась к столу.
Уютного обеда не получилось. Как ни старалась Роза вести себя примерно, отвечая на все вопросы родителей спокойно и вежливо, ей так и не удалось избежать скандала, связанного с ее новым цветом волос. Не помогли никакие доводы, и уже к концу трапезы она лишилась ноутбука, который тут же перешел в собственность ее младших братьев.
Обессиленная, Роза ушла к себе и весь остаток дня пролежала на кровати, задумчиво глядя в потолок и позволив своим злополучным волосам белыми волнами растечься по подушкам.
Чувствовала она себя скорее выпотрошенной, чем разозленной или пылающей жаждой мести. Даже Леон не вызывал в ней почти никаких негативных чувств. Хотя, если кто и был виноват в том, что ее ноутбук теперь испытывали на прочность Ранди с Джоном, так только он. Даже несмотря на то, что именно у нее, Розы, возникло это глупейшее желание обменяться с ним на прощание рукопожатием; было совершенно очевидно, что сама себе обесцветить волосы она никак не могла. Так же, как и начисто отбить у себя аппетит – нормально пообедать ей так и не удалось, и дело тут было не только в том, что на ее голову беспрестанно лились упреки родителей. Она смогла проглотить лишь маленький сухарик, и то, по ощущениям, тот теперь вел ожесточенную войну с ее желудком.