Дарвейн молча натянул штаны, а потом не терпящим возражений тоном заявил:
– А вот это я уже сам решу, может она мне быть полезна или нет. Где твой хозяин?
Нхир Марх обнаружился в трапезном зале и, едва увидев проблемного постояльца, тут же накинулся на него чуть ли не с ругательствами. Дарвейн, насмешливо улыбаясь, выслушал нелепые обвинения и лениво произнес:
– Не понимаю, о чем ты, трактирщик. Вот твоя рабыня, – он указал на Мару, – с которой я провел последние полчаса. Разве она избита? Изнасилована? Или ей причинен другой вред? Да и признаков помешательства не видно. Так что не нужно обвинять меня в том, что одна из твоих рабынь сошла с ума.
– Я не знаю, что вы там себе надумали, Ваша Милость, но вам придется заплатить мне неустойку! – Ридрих начинал сердиться. Этот высокомерный сукин сын испортил рабыню, которую он хранил для себя, довел ее до сумасшествия, а теперь собирается улизнуть, не покрыв расходов. – Девчонка ни на что не годна, у нее буйное помешательство. Я даже не смогу ее продать!
– И почему меня должны трогать твои проблемы? – Дарвейн саркастично приподнял одну бровь.
– Пока вы не взяли ее себе в постель, с ней все было в порядке, – упрямо повторил трактирщик.
Лэр окинул его насмешливым взглядом. Небольшого роста кряжистый мужичок. Наметившееся брюшко, окладистая борода, сальный взгляд из-под густых бровей. Ну, да, сразу видно – охотник до девок. Почему тогда эту берег? Никак влюбился? Или просто не успел? А теперь что, решил заработать на случайном постояльце? Мелкая душонка.
Дарвейн брезгливо сплюнул на грязный пол.
– Сколько хочешь за девку?
– Что вы имеете в виду, Ваша Милость?
– Я спрашиваю, во сколько ты оцениваешь свою полоумную рабыню?
– Э-э-э-э… но она не продается…
– Неужели? – Дарвейн одной рукой схватил трактирщика за грудки и немного приподнял над полом, приблизив его лицо к своему. – Только что ты плакался, что не сможешь ее продать. Так вот. Назови свою цену. Я дам вдвое больше, и будем считать, что инцидент исчерпан.
В голове у Марха тут же защелкали костяшки воображаемых счетов. Глаза заблестели в предвкушении скорой наживы. Что значит недостойная мужчины душевная слабость, если на кону хорошие деньги?!
– Две тысячи кертингов! – задыхаясь от волнения, выпалил он.
Дарвейн чуть не расхохотался, услышав, что этот несчастный оценил свою рабыню как породистого скакуна.