– Я изыму бумаги и передам вам, – голос г-на Зельднера дрогнул.
– Так будет лучше для всех.
Билевич сразу же доложил рапортом в конференцию. Белоусова попросили выдать изъятые книги и бумаги, но он отказался. Отказ грозил серьезными обвинениями в покрывательстве безнравственного поведения учеников. Кроме того, под подозрение попал Казимир Шапалинский. Дело набирало ход.
Пришла зима. Под ногами захрустел снег, своим аппетитным хрустом напоминая о солнечном лете, о румяных яблоках, которые на Нежинских базарах рассыпаются пестрым ковром, наполняя все вокруг удивительным сладким ароматом. Деревья укутались в белые шубы, река Остер покрылась льдом. Теперь сюда спешили ребятня и взрослые кататься на коньках. Шумели и веселились от души, как это умеет и любит русский народ. Дни чаще всего выпадали морозные и тихие, а по ночам беспокойно выли метели.
Нестор Кукольник стоял за конторкой в своей тускло освященной комнатке и сочинял:
«Как оглянусь, мне кажется, я прожил
Какую-то большую эпопею,
Трагедию, и вот развязка…»
– Нет, не то, – он все перечеркнул и отошел к окну, – трагедию, и вот…
Вдруг раздался стук в дверь. Нестор быстро собрал листки со стола и сунул их в ящик.
– Войдите, – сказал он.
Дверь отворилась, и вошел невысокий полноватый юноша.
– А это ты. Чего тебе не спится, Новохацкий? – Кукольник был явно не рад гостю и не скрывал своего недовольства.
– Я на минуточку, – нерешительно произнес тот и сел на край кровати, но, подумав, что его не приглашали, резко вскочил.
– Да сиди, чего ты, – Нестор нахмурился и отвернулся.
Александр Новохацкий учился на класс ниже Кукольника. Они часто пересекались в коридорах гимназии, оба участвовали в театральных постановках и составлении рукописных журналов, но дружить не дружили. Очень уж Новохацкий был нескладен внешне и характером. Поговаривали, что отец его в войну 1812 года перешел на сторону французов и бежал вместе с ними из Москвы. Но это были не более чем слухи, сам о себе он почти ничего не рассказывал.
– Все только и говорят о беспорядках в гимназии, – сказал Александр после некоторой паузы.
– Да. Слишком много шума.
– Чем все это кончится, как ты думаешь?
– В худшем случае Белоусова сошлют в Вятку и Шапалинского вместе с ним, в лучшем удалят от должности. Самое обидное, что эти двое стоят всех профессоров гимназии. Не понимаю, как можно быть настолько близорукими и не видеть, что России нужны именно такие люди, смелые, свободные, не боящиеся перемен, а не выскочки, застрявшие по своему умственному развитию в рабовладельческом строе.