– Сволочь! Ну и черт с тобой, предатель хренов! – слышалось Бобкову. – Мерзавец, больше не приходи ко мне, я тебя на порог не пущу! Туфли свои хоть забери, я их вчера во дворе подобрала… забери вместе со своей курткой поганой!.. И чтобы духу твоего у меня не было!
И Бобков услышал звук упавшей на пол обуви. «Позлись, позлись, – со злорадством думал он. – Я вчера не так злился!»
Через полчаса, позавтракав и получив приглашение от Нины прийти к ней в гости еще раз, Бобков спускаясь по лестнице с пятого этажа думал о том, что если он помирится с Нинкой, то у него в одном месте, притом в одном подъезде будет сразу две любовницы – на выбор. И это будет ему наградой за пережитые страдания. А если не помирится с Нинкой, то… у него теперь есть Нина, и он ничего не потерял.
И на душе у него было приятно и радостно. «Какая деликатная… какая умница эта Нина, ни ухом, ни бровью не повела, что она о чем-то знает, ни слова, ни полслова не спросила, что да как, стало быть, я ей пригодился! Не то, что Нинка – грубая и бесцеремонная, никакого в ней обхождения, никакой деликатности… А Нина… Ниночка… о, надо будет завести с ней роман!»
Лодочная стоянка на берегу Амура, окруженная дощатым забором. С противоположных сторон резким светом бьют два прожектора, освещая множество беспорядочно разбросанных по всей территории разнообразных сарайчиков и сараюшек. Это – рыбацкие «хижины», где рыбаки держат свое хозяйство – моторы, сетки, снасти, весла и многое другое, а иногда и спят здесь, упав на кучу какого-нибудь тряпья – то ли отдохнуть, то проспаться после удачной рыбалки и крепкой выпивки. У «хижин» там и сям припарковались автомобили.
На песчаный берег набегает небольшая пенистая волна. Тихо. Девять часов вечера, но сумерки уже сгустились. С реки слышится беспрестанный рокот моторных лодок. С берега лодок не видно, они угадываются на воде то вблизи, то в отдалении красными и зелеными огнями своих бортов.
Середина сентября. Днем еще жарко, иной раз свыше двадцати градусов, а ночью холодно, очень холодно, особенно когда из распадков сопок, расположенных на противоположном берегу реки, вдруг потянет леденящим дуновением, рожденным где-то далеко, в самых недрах Сихотэ-Алиньского хребта, – и тогда холод забирается под куртки, свитера, кальсоны…