«Скотина, опять нализался! – подумала жена.
– Ты где был? – сердито спросила она.
– Мариночка… я сегодня никакой, – вымолвил Жмакин. – Ты меня, пожалуйста, сейчас не пытай, я утром тебе все расскажу… Все-все! А теперь я хочу баиньки…
– Ты где был, спрашиваю? – погрознела жена в голосе.
– Ну, понимаешь, забурились с друзьями в бильярдную после работы… и… до самой ночи… Обо всем позабыли… что уже ночь, там же нет окон, Марьян, дневного света, то есть… Окна задрап… – Тут Жмакин икнул. – То есть задрапированы. Или нет… задрапир… – Жмакин снова икнул. – Ну, темно, то есть… Так увлеклись, что позабыли обо всем на свете!
– С какими еще друзьями?
– Ну что ты, Марьянка, как маленькая!. Какие у меня еще могут быть друзья? С Васькиным да с Авдеевым, с кем же еще… Сегодня же пятница, мамочка, разве ты забыла? Конец недели, святой мужской день…
– Скотина – вот ты кто! Являешься за полночь пьяным и еще сказочки мне рассказываешь!
– Ну почему сразу скотина? – возмутился Жмакин. – Как чуть что – так сразу с… – Жмакин опять икнул. – Скотина… Пятница же… Разок-то в неделю можно расслабиться, отвлечься от семьи, от работы, от заботы, а то голова кругом идет от этих нарядов да разнарядов, отчетов да расчетов, с ума же можно сойти…
С минуту-другую жена наблюдала за тем, как благоверный, все так же навалившись спиной на стену, все еще не может справиться с туфлей, верней со шнурком, пытаясь развязать затянувшийся узел.
– Марьян, а я, между прочим, семьсот рублей в бильярд выиграл… Вот… в к… – Жмакин снова икнул. – В кармане лежат… Да помоги мне шнурок развязать!
И тут, наклонившись сильней, Жмакин вдруг навзничь рухнул на пол. Его организм, почувствовав горизонтальное положение, вероятно, принял это как сигнал к отбою и тотчас же свернул все свои двигательные функции. И сознание Жмакина тоже отключилось, и он больше и не говорил и не шевелился.
«Сволочь! – разозлился жена. – Ну, и сволочь же! Что делать? Ну, что делать с этим окаянным? И эти дружки его – все как один, негодяи и пьяницы!»
Она подошла к лежащему на полу мужу и с ненавистью изо всех сил ущипнула его за нос. Но благоверный даже ухом не повел. «Так бы нос у гада и откусила! – злилась женщина. – Проучить бы его как-нибудь, отомстить за все его похождения, за эти его пьянки-гулянки, за все мои муки, за мои бессонные ночи…» – думала она.