Мама вздохнула.
– Сайин, что с тобой такое?
– Я все вымою, – пообещала я. – Мне нужно в душ. Извините.
Сбросив ботинки в коридоре, я захлюпала вверх по лестнице, стараясь при этом, насколько возможно, ничего не запачкать.
Если включать только холодную воду, то становится почти приятно.
Когда я спустилась, бабушка уже заваривала чай.
– Как себя чувствуешь? – спросила она.
– Лучше. Ты как?
Она выглядела немного осунувшейся и бледной, но отмахнулась, ответив:
– Лучше. – Мы обе улыбнулись.
На ней была желтая футболка.
Вдруг у меня внутри все упало.
– Бабушка, ты меня боишься?
Она подняла на меня глаза и сощурилась.
– О, нет. Когда ты рядом с цзян-ши, всегда нужно носить желтое. Священники звонили в колокола, чтобы сообщить нам, что те ведут за собой души. – Она улыбнулась. – Ты напоминаешь мне о доме. О том времени.
Я сразу подумала о ее доме в деревушке в провинции Аньхой, где сама никогда не бывала. О том, как бабушку привез сюда папа. И о том, что ее мертвая внучка каким-то образом оказалась лучшим, что с ней случалось.
– Расскажи мне, – попросила я.
Она просияла. И рассказала мне, как ходила там в оперу. Рассказала, как нужно пропаривать каменную лягушку.
А потом обставила меня в рамми[1]. Два раза.
Когда она ушла спать, я осторожно поднялась наверх.
– Ты в порядке? – Джейк сидел на краю кровати, но на меня не смотрел.
– Нет, – ответила я.
Через несколько долгих мгновений я накрыла его просвечивающие пальцы своими. Он посмотрел на это, на его лице возникла улыбка.
– В рамми ты совсем не рубишь, – произнес он.
Я скорчила гримасу.
– Хорош подсматривать!
– Я сидел на кухне, – сказал он. – Ты могла меня увидеть. Просто не смотрела.
– Я была сосредоточена на том, чтобы врубиться в рамми, – ответила я.
– Ага, – усмехнулся он. – У тебя это отлично получилось.
19. Когда ярко светит солнце, цзян-ши должны искать землю. («Это просто боль, – объяснила бабушка. – Ты не сгоришь». Как будто это могло утешить.)
Я снова пошла в школу. Было довольно облачно, поэтому такую боль я могла вынести. О том, что меня колотило, вслух никто не говорил.
Из Сиэтла пришло письмо о моем зачислении. За обедом я села на одну из пустых скамеек и прочитала его дважды. Потом бросила в рюкзак, затолкав на самое дно.
– Тебе надо ехать, – сказал Джейк из-за моей спины. В его голосе звучало такое воодушевление, какого я еще никогда от него не слышала. –