И они отделились от остальных.
– Твои порывы, конечно, благородны, но уверяю, они там сами разберутся, – наконец, сказал Терн.
– Не нравится мне твой брат... – честно призналась Домми.
– А я нравлюсь?
– Ну, если бы у меня был такой папа, как ты, я была бы счастлива, – Доминика не хотела этого говорить, но очередное откровение высказалось само собой.
– Для эльфа я ещё слишком юн, чтобы становиться отцом, да и в тебе нет ни капли крови дивного народа.
– А, знаешь, я передумала. Забираю свои слова обратно.
– Обиделась?
– Разочаровалась, – ответила Домми, демонстративно отвернувшись от собеседника и внимательно разглядывая расцветающий розовый куст.
На самом деле Доминике стало обидно. Попытка раскрыть душу накрылась ржавым медным тазом. Юная герцогиня практически призналась в том, как ей не хватает настоящей любящей семьи, а её будто окатили помоями.
Вот так.
А ведь хотелось, чтобы её обнял кто-то родной и любящий. Хотелось знать, что впредь всё будет хорошо, и Домми больше никогда не дадут в обиду.
Из глаз маленькой леди брызнули предательские слёзы. От эльфа плачевное во всех смыслах этого слова состояние девочки не укрылось, и он сообразил, что причиной тому он сам.
– Мы живём в жестоком мире, Доминика, и твоё положение обязывает быть сильной.
От укоряющих слов Тернариэля девочка заплакала ещё горше. Самообладания хватало только на подавление всхлипов, чтобы не привлечь к своей и без того не самой благоразумной персоне ещё больше внимания.
Историю Доминики младший принц знал, но, пока не познакомился с девочкой ближе, считал, что это дела давно минувших дней и ребёнок привык довольствоваться тем, что имеет. Но маленькая герцогиня мечтала быть частью крепкой любящей семьи. И вообще было удивительно, как такая чистая душа смогла выжить среди акул.
Тернариэль понимал, почему император Сибеус де Дагерати и Эвелин так дорожат своей юной родственницей. Девочка оказалась настоящей находкой: смелая, смышлёная, неиспорченная и уже сильная (пусть не в магическом плане, а по характеру).
Принц смотрел на Доминику, отчаянно пытающуюся справиться со слезами и, поддавшись минутному порыву, обнял её. Девочка вздрогнула.
– Прости, – покаялся Терн. – Я не должен был такого говорить. Ты заслуживаешь любящих родителей и любви. В твоём возрасте другие девочки ещё играют в куклы.