– Что-то ты неласкова сегодня со мной.
С моих пальцев сорвались темные ручейки магии. Несомненно, это не укрылось от ее внимания. Она даже не попыталась выстроить охранный щит, ведь знала, что это бесполезно – я пробила бы его в мгновение ока.
– Не смей! – пригрозила Тирра пальцем, плотно сжав пухлые губы.
– Что ты от меня скрываешь? – я отозвала магию, и в кухне повисло гнетущее молчание.
– Тебе будет больно… – в темно-карих глазах появилось беспокойство. – Хотя, может, все складывается как нельзя лучше.
– Не томи! – порывисто проговорила я, сгорая от нетерпения.
– Он женится, Лея.
– Кто? – сердце сжалось в мучительном спазме.
– Элан.
Имя любимого мага, слетевшее с ее губ, в один миг вышибло из меня дух, и я ошеломленно заморгала.
– Это неправда, – я отрицательно замотала головой, не желая мириться с неожиданной новостью. – Мы виделись всего-то два месяца назад. У меня еще есть время.
– Лея, я сама слышала, как глашатай на площади объявил о его женитьбе, – с сожалением сказала Тирра, встала из-за стола и успокаивающе положила руки на мои плечи.
– Покажи! – я не могла поверить. Мне требовалось подтверждение ее слов.
Она колебалась около минуты, но затем сдалась:
– Хорошо.
Темные потоки магии в очередной раз сорвались с моих пальцев и понеслись к подруге, окутывая ее в черный кокон. Все события того дня пронеслись перед глазами, словно сама пережила его.
Тирра не лгала. Элан на самом деле женится через две недели. Я почувствовала, как стала задыхаться от удушающего приступа, сжавшего горло в мучительном спазме. Что-то раскаленное обволокло сердце, обещая выжечь его изнутри. Я так сильно старалась не расплакаться, что лицо сморщилось, словно от боли. Видеть сочувствие на лице лучшей подруги не было сил. Хотелось уединиться, дать волю рвущимся наружу слезам. И только одно место подходило для этого как нельзя кстати.
Я обернулась. Синее платье с тихим шелестом упало на пол.
– Лея! – испуганно закричала Тирра, пытаясь схватить меня.
Но я выпорхнула в открытое окно серовато-рыжей совой раньше, чем тонкие пальцы подруги сомкнулись на моем хрупком тельце.
Лететь было недолго, минут десять. Когда достигла цели, бесшумно спланировала на траву и снова приняла человеческое обличье. Среди густого лиственного леса, переливаясь в лучах яркого солнца, юркой змейкой бежал веселый ручеек, вдоль которого неприступными стенами возвышались могучие деревья. Где-то вдали слышался стук дятла, упорно добывавшего себе еду. В траве трещали кузнечики, жужжали пчелы, собиравшие пыльцу, мохнатый шмель ворчливо перелетал с цветка на цветок, склоняя к земле благоухающие бутоны тяжестью своего тела.