Путешествие в Лондон в те времена было опасным предприятием с непредсказуемыми последствиями. Покинуть Плаверз-Барроуз не попрощавшись с Лорной – мысль об этом разрывала мне душу. Но не только у меня было тяжело на сердце в эту минуту: когда настало время прощаться, матушка и Анни чуть было разом не ударились в слезы. Тогда я, призвав на помощь все свои способности к лицедейству (отмеренные мне Всевышним довольно скудно), бодро пообещал, что вернусь на следующей неделе с таким титулом и должностью, что в Орском приходе чертям тошно станет. Матушка и сестренка улыбнулись, а я, послав им воздушный поцелуй, пришпорил Смайлера, чтобы поскорее скрыться с глаз долой.
Джереми Стиклз из кожи вон лез, чтобы развеселить меня своими шутками, прибаутками и рассказами о славной английской столице. Вначале я слушал его невнимательно, но мало-помалу он втянул меня в свои разговоры, и как-то само собой получилось, что все мои мысли обратились к конечной цели нашего долгого похода, и я захотел поскорее увидеть самый главный город моей страны, куда призывала меня воля первого человека Англии. Дорога быстро сдружила меня с мастером Джереми Стиклзом, и он был страшно доволен тем, что нашел во мне благодарного слушателя.
К обеду мы уже были в Порлоке, где перекусили у знакомого лавочника. Съестного мы взяли с собой из дома предостаточно, но решили не притрагиваться к нему до тех пор, пока не проедем знакомые места, где мы всегда сможем пообедать у кого-нибудь из моих многочисленных друзей. В первый день мы даже не вспомнили о наших запасах, потому что, добравшись до Данстера, остановились на ночь у одного богатого дубильщика, родственника моей матушки.
Он тепло встретил нас и пообещал вернуть мне старину Смайлера, когда я заеду в Данстер на обратном пути.
Это было долгое и утомительное путешествие, хотя до самого Бристоу дороги оказались в довольно приличном состоянии. Нас было всего двое, и не однажды мрачные личности всех мастей и оттенков, преграждая нам путь, интересовались, что нам дороже – жизнь или кошелек, но, узнав, что имеют дело с родственником самого Тома Фаггуса, почтительно кланялись и тут же исчезали в близлежащем лесу. Не было по дороге дома, где не сочли бы за честь принять у себя таких гостей, несмотря на то что на шляпе у моего приятеля красовалась красная королевская кокарда.