Жизнь Линды была безмятежной аж до пятилетнего возраста. Именно тогда ее отец внезапно ушел из семьи. Мать, школьная библиотекарша из Бруклина без высшего образования, вскоре снова вышла замуж за овдовевшего портового грузчика с четырьмя детьми и тягой к спиртному. Мать Линды и ее отчим Сэл купили общий дом и переехали с детьми – всеми семерыми – на новое место.
Практически сразу отчим начал делать все, чтобы избавиться от Линды и ее двух сестер.
«Когда он пил – а пил он всегда, он очень злился на нас, – говорит Линда. – И он начал нас по очереди выживать. Первой оказалась моя младшая сестра Нэнси. Сэл поставил матери ультиматум, и она отправила Нэнси жить к нашему отцу в Калифорнию».
Следующей стала Сара. «И как только он ее выжил, – говорит Линда, – наступила моя очередь». Но мать Линды не хотела, чтобы та ушла и в доме не осталось ее родных детей. Сэл согласился оставить Линду, но стал постоянно притеснять ее. «Следующие несколько лет были сущим кошмаром. В попытках сделать меня несчастной его изобретательность не знала границ».
Сэл запретил матери Линды тратить на нее деньги – ни одной копейки. Он выбрасывал ее одежду. Он прятал ее книги и наводил беспорядок в ее комнате, чтобы разозлить ее.
«В своем доме, – не уставал он ей говорить, – я что хочу, то и делаю».
Затем одним холодным февральским днем Сэлу взбрело в голову, что Линда что-то украла у одной из ее сестер, которые в то время были у них в гостях. Линда это отрицала, чем довела Сэла до бешенства. В итоге он ударил ее по лицу.
Линда дала ему сдачи.
«Это был один из лучших моментов моей жизни, – вспоминает она сейчас. – Во мне накопилось столько сдерживаемой злости».
Эта драка стала последней каплей для Сэла. На следующий день он подтащил Линду к двери и сказал, чтобы она убиралась. Без пререканий, без обсуждений, без времени на сборы – просто: «Вали». Мать плакала, но сделать ничего не могла.
«Итак, я спустилась вниз, взяла свой маленький десятискоростной велосипед и вышла».
Прямо в метель.
Ветер завывал, и сугробы росли на глазах. Улицы были пустынны, редкие машины медленно ползли по дорогам. В такую метель никто без необходимости не выходит на улицу. Но у Линды выбора не было.
Она стояла на тротуаре возле своего дома и думала, что ей теперь делать. Единственное место, куда она могла пойти, – дом ее подруги Синтии, – находился в четырех милях отсюда, на Брайтон-Бич. Линда взобралась на велосипед и начала пробираться по сугробам. Дорога была долгой и холодной, но останавливаться она не могла. Линда двигалась вперед, цеплялась за жизнь.