Глубокие воды реки странно манили к себе юношу и поглощали его мысли, словно околдовывая. Душа его томилась. Кто он в этой жизни? Хотелось понять свое предназначение. Ведь для чего-то он появился на этот свет? Слезы страха и предчувствия катились по бледному лицу.
Сандро постепенно открывал и познавал крикливый шумный мир, мир площадей и улиц, церквей и переулков, где прохожему трудно было разойтись с всадником, не коснувшись того своим платьем. Запоминал во всех нюансах, а потом рисовал лица встретившихся людей. Людей, которые всегда спешат и спорят друг с другом. А кто-то мог спокойно вылить помои из окна или с балкона, обдав прохожего всеми возможными нечистотами. Это тоже была его Флоренция, меняющая свое настроение и одежды, оставаясь при этом неизменно родной и любимой. Он шел по неровным камням мостовой, иногда добирался до городских ворот и выходил за пределы города, по узким тропинкам поднимался на живописные холмы, раскинувшиеся вдоль тракта. С другой стороны дороги тянулись оливковые сады, и он вдыхал их глубокий аромат, словно очищаясь. Флоренция казалось ему совсем другой, когда он смотрел на нее со стороны, она не была разобрана на отдельные гонфалоны, словно яркие пазлы, город открывался целиком, демонстрируя свое великолепие. Летом во Флоренции становилось так тяжело дышать, что приходилось делать короткие вдохи. Цепь пологих холмов, окружавших город со всех сторон, задерживала воздух и не давала рассеиваться испарениям Арно, которые смешивались со смрадом мастерских и сточных каналов, накрывая город душным коконом. Еще и поэтому Сандро так любил гулять вечерами, уходя в луга и небольшие рощицы, неизвестные многим. Мать сначала сильно ругала Сандро, но со временем привыкла к его странностям, принимая его желание побыть одному. В свободное время горожане обычно собирались на лугу перед церковью Оньисанти (церковь Всех Святых), играли в мяч, танцевали и придумывали себе разные развлечения. Часто мужчины затевали свою любимую игру calcio storico, выделяясь яркими одеждами, и зеваки с любопытством наблюдали их сильные тела и то, как они пытались повалить друг друга. Команды знали, за что боролись, – победитель получал в награду корову. И не какую-нибудь, а непременно телку знаменитой кианской породы, выведенной в тосканской долине Валь-ди-Кьяна. Стейк готовился для всей команды и считался отменным угощением. Юноша уходил как можно дальше от массовых гуляний и скопления людей. Ему нравилось уединение в момент, когда день потихоньку растворялся, а глухое молчание нарушалось лишь шорохом капель и падением созревших плодов. Казалось, Сандро слышал, как бьется его собственное сердце. Любовь к Италии входила в него всей полнотой запахов и звуков, чтобы никогда более не покинуть его. Для этого нужно было родиться художником, художником в цветущей Флоренции, борющейся с тиранами за свои права и свободу. Соперница славного Рима…