А что же бояре и дворяне московские, засевшие в Кремле, жаждущие своего спасения не через помощь Небесную Божию, а через «земную помощь» со скорым прибытием в Москву польского войска короля Сигизмунда под началом гетмана Ходкевича? Внутренним русским «кремлёвским предателям» вместе с польскими отрядами Гонсевского, в окружении Кремля и Китай-города казацкими войсками Заруцкого и Трубецкого, была просто необходима воинская и продовольственная помощь гетмана Ходкевича. Но Ходкевич по каким-то причинам задержался с «земной королевской помощью» и подошёл к стенам Москвы только в октябре. Ему даже удалось доставить осаждённому измождённому польскому гарнизону и боярам-предателям незначительную продовольственную помощь. Гетман Ходкевич был опытным полководцем, чтобы чётко и правильно оценить ситуацию в Москве: пожары 15 сентября при бомбардировке Китай-города войсками Заруцкого и Трубецкого практически полностью уничтожили запасы фуража, в первую очередь продовольствия. Гетман разумно предпочёл ретироваться из столицы и отойти на зимовку в монастырскую обитель Рогачёва. Усмотрев в действиях Ходкевича нежелание предоставить «земную помощь кремлёвским сидельцам», бояре-предатели решили направить к королю Сигузмунду новое посольство во главе с боярином Михаилом Глебовичем Салтыковым. Грамота посольства Салтыкова начиналась верноподданническими словами: «Наияснейшему великому государю Жигимонту Третьему и проч. великого Московского государства ваши государские богомольцы: Арсений, архиепископ Архангельский, и весь Освященный собор, и ваши государские верные подданные, бояре, окольничие» (среди подписантов были, разумеется, боярин Иван Никитич Романов «Каша» и юный болезненный стольник Михаил Фёдорович Романов). Потом в грамоте говорилось, что новое посольство Салтыкова отправляется потому, что старое посольство Филарета Романова, как писал сам Сигизмунд, действовало не по тому наказу, который был ему дан, ссылалось с «вором», а также с осаждёнными в Смоленске и другими изменниками.
Только посольство Салтыкова представляло не всё Московское государство, а всего несколько десятков бояр и дворян, запертых в Кремле. Король Сигизмунд, испытывая законную радость от признания его «первыми московскими людьми» государем Московским, в принципе, не имел никакой возможности оказать «земную помощь» своим новым верноподданным и гетману Ходкевичу войском из-за отсутствия в польской казне денег. Это была тупиковая ситуация близкого краха союза предателей-коллаборантов с иноземными польскими захватчиками: гетман Гонсевский, засевший с боярами в Кремле, не имел сил удерживать всю Москву в своих руках, король Сигизмунд не мог выручить Гонсевского и бояр-предателей, а войска Заруцкого и Трубецкого не могли взять Москву с Кремлём.