Как могла позволить себе поверить, что я для него что-то значу?
Я вспомнила каждую нашу ночь. Он был страстным, настойчивым. Влад хотел меня — в этом не было сомнений. Но это был только секс.
Я просто не хотела этого видеть.
Он ничего больше мне не предлагал. Никогда не звал меня на ужины, не спрашивал о моей жизни. Он приходил в мой дом по вечерам, снимал с меня одежду и уходил утром, как будто ничего не произошло.
А я… я думала, что он просто слишком занят. Что работа для него важна, что он устал.
Мне казалось, что он тоже что-то чувствует. Может, не умеет это показывать, но всё же…
Какой же я была дурой.
Теперь мне стало ясно: я была для него постельной игрушкой. Ничем больше.
Чайник щёлкнул, и я вздрогнула от звука. Подошла к кухне, налила кипяток в чашку и прислонилась к шкафу.
Мои руки дрожали.
Влад никогда не спрашивал меня, как я справлюсь с его решениями. Он просто отдавал приказы. Так, словно я — очередной сотрудник в его компании.
Словно я ничего для него не значу.
И знаете что? Так и было.
Я не значила для него ничего.
Но это была моя ошибка. Моя иллюзия.
Теперь я знала правду.
И больше никогда не позволю мужчине решать за меня.
Меня вырвало, едва я открыла глаза.
Слабость накатила такой волной, что казалось, я упаду прямо на холодный пол ванной. Я держалась за раковину, глубоко дышала, но это не помогало.
Тело будто перестало принадлежать мне.
Я всегда была бодрой по утрам. Вставала раньше будильника, быстро собиралась, готовила завтрак, проверяла новости. Но сейчас…
Сейчас я хотела просто сесть на пол и не двигаться.
«Чёрт возьми…»
Я вытерла губы и посмотрела на себя в зеркало.
Тёмные круги под глазами, серое лицо, бледные губы.
— Прекрасно выглядишь, Катя, — пробормотала я и включила холодную воду, чтобы привести себя в чувство.
Только вот в чувство мое тело приходить не собиралось.
Через двадцать минут мне всё-таки удалось выбраться из ванной и кое-как одеться. Брюки, рубашка, пиджак. Я посмотрела на себя в зеркало и прикусила губу.
— Нет, — сказала я вслух. — Так нельзя.
Тональный крем, немного румян и тушь сделали своё дело. Лицо стало чуть более живым, но глаза не обманешь.
Я выглядела, как человек, которого вытянули из постели насильно.
В груди поднималась злость.
Снова слабость. Снова эта усталость.
Я привыкла быть собранной. Энергичной. Я всегда контролировала свою жизнь. А теперь?