Я ходила по комнате взад-вперёд, сжимая тест в руках, чувствуя, как страх сковывает грудь. Я говорила себе: «Нет, Катя, ты не сможешь. Это ошибка. Ты должна избавиться от этого, пока не стало поздно».
Я даже назначила консультацию.
Но не смогла туда пойти.
На второй день после новости я сидела в кухне, глядя на стену, и вдруг положила руку на живот. Это был рефлекс, я даже не осознавала, что делаю.
И в этот момент я поняла: я уже люблю.
Люблю маленькую жизнь внутри себя, даже если боюсь. Даже если не знаю, как справлюсь.
Теперь я знала, что никогда не смогу убить этого ребёнка.
Телевизор переключился на очередную программу, но я по-прежнему не слышала ни слова.
Всё, что я могла, — это думать о прошлом.
Моё детство… Это было нечто, чего я бы не пожелала никому.
Мы жили в коммунальной квартире на окраине города. Тесно, шумно, холодно. Крики, ругань, вонь. Алкоголь повсюду.
Мои родители пили. Всегда. Каждый день. Утром — чтобы прийти в себя. Вечером — чтобы «расслабиться».
Я ненавидела этот запах.
Ненавидела их.
Каждую неделю они устраивали скандалы. Мать орала, что отец просадил зарплату на водку, он орал в ответ, что она ничего не делает, только сидит на кухне.
А я… Я пряталась.
Закрывалась в своей комнате, вжималась в угол и читала. Книги были моим убежищем. Они уносили меня из этого мира в другой — где были счастье, уют и тепло.
Но книги не могли заглушить крики. Не могли спрятать меня от стука в дверь, когда соседи просили потише.
Я стыдилась их.
В школе я никогда не звала никого к себе домой. Никогда не рассказывала, как живу. Даже подругам.
Я была тихой, закрытой, но упрямой.
Я поклялась себе, что уеду из этого дома, что не стану, как они.
И я это сделала.
Когда мне исполнилось двадцать два, я сняла свою первую комнату. Мебели почти не было, окна плохо закрывались, но это была свобода.
Я тогда думала, что теперь всё изменится. Что я стану счастливой.
Но прошлое продолжало тянуть меня за собой.
Мои родители не хотели меня отпускать. Они звонили, требовали денег. Они приходили пьяные, стояли у двери, кричали, обвиняли.
И я всегда давала.
Не потому что любила их, нет. А потому что хотела, чтобы они ушли.
Сейчас я не общаюсь с ними. Уже несколько лет.
Мать пыталась выйти на связь пару раз. Просила денег на «лечение», хотя я знала, что деньги снова уйдут на водку.