– Никогда я ему не стучала на тебя, о чем ты? Может кто другой, но только не я… Я ж тебя уважаю и люблю по-своему, после смерти Толика ты мне столько помогал, я тебе так благодарна. – не унималась Надежда.
– Ладно. Проехали! – нисколько не сомневаясь в лживости сказанного, отрезал Тимур. – И как ты себе это представляешь?
– Ой, я не знаю. Но ты же можешь найти нужные слова.
– Что бы вы без меня делали?
– Поговоришь? Ой, спасибо тебе, Тимочка. Я так хочу, чтобы у нас все по-прежнему было. Я с Раей разговаривала, она сказала, что ты им тоже обещал поговорить.
– Твою мать, ну ничего нельзя сделать, чтобы весь наш колхоз не узнал обо всём через 15 минут. Буквально. Ты уже и с ней перетерла? Ему тоже потом пойдешь, доложишь о нашем разговоре?
– Да нет, конечно, мне-то это зачем? Сама же подставлюсь. – перепугано воскликнула Надежда.
– Свежо питание, да серится с трудом. Как вы мне все надоели уже своими разборками. Ты у себя там тоже порядок наведи, а то от ваших разговоров потом много проблем по всей фирме, включая филиалы.
– От каких разговоров, и причем тут мы? – возмутилась бухгалтерша.
– Только давай обойдемся без вот этой детской наивности, в натуре.., ты меня услышала, короче.
– Не поняла о чем ты, но подумаю над твоими словами. Поговори, ладно?
– Добро. – Тимуру был неприятен весь этот разговор, но змеиные повадки Надежды делали свое дело. Опять же свой вклад внесли и личные доводы Тимура: «…если встанем всем фронтом, единым и сплоченным, то глядишь эту курицу бройлерную сюда будут завозить пореже». Он коротко и сухо распрощался с бухгалтершей и вышел из лоджии.
Под «охи» и «ахи» доносящиеся из ванной сквозь всплески воды, раздумывалось с трудом, и он решил просто попить пиво, и поглядеть новости. Пришлось даже сделать погромче звук. И к новостям о спорте счастливые обладатели оргазмов предстали пред его светлые очи.
– Ну чё там? Как? Где? И почему? – скороговоркой спросил раскрасневшийся Трояк. – Там у тебя чай есть? Сушняк долбит.
– Есть, холодный только. – ответил Тимур и стал пристально рассматривать пассию друга. Она – вся разрумяненная, прятала глаза и смотрела куда угодно только не в его сторону. «И что Трояк в ней нашел? Худышка, рост ниже среднего, ножки так себе, грудь небольшая, но надо признать – очень красивое лицо. Глаза, губы – достойны портрета. Конечно не в Кустодиевском стиле, но и тем не менее». – нахально изучал он Зульфию.