Никто из его спутников более не рискнул к нему обратиться, все только с испугом оглядывались. Стража перешёптывалась о бытии, святоши крестились от каждого крика совы.
Путники устали и решили сделать привал, были расставлены часовые, одного часового приставили и к некроманту.
Пользуясь передышкой, священнослужители стали читать молитвы тайком оглядывая друг друга.
– Это же грех уснуть во время молитвы, вдруг кто согрешит, можно на костёр – поймал себя на мысли Линнер. Как вдруг к нему обратился часовой:
– Вы, правда, можете вызывать духов?
– Ответив положительно на Ваш вопрос, я обреку себя на костёр, разве нет?
– Понимаю. Видите ли, умерла моя матушка, я как ушёл на службу в страже, так ни разу её и не видел. Теперь корю себя воспоминаниями. Я бы хотел попросить прощения.
– Корить нужно тем, что о живых не помните. Мёртвые с Вами всегда в Вашей памяти. Она давно простила Вас. Ещё когда Вы не успели её обидеть, она уже простила Вас. Идите с миром, добрый человек.
– Спасибо, эти люди – он украдкой глянул на священников – они называют Вас злом, но в Вас больше добра, чем в них.
– Люди часто путают добро и зло. Как и зло с добром, это нормально. Вы ведь вполне можете заблуждаться на счёт меня, возможно, я, правда – зло.
– Не думаю, что настоящее зло, назовёт себя злом. Всего хорошего.
С этими словами постовой отошёл от чародея и оба снова погрузились в свои мысли. Привал окончился, стражники проверили, не пропал ли кто, и не случилось ли чего. Но нет, обошлось без происшествий.
После этого они снова отправились в путь. И снова кто-то крестился, слыша сов, кто-то перешёптывался, а кто-то шёл молча. В город они вошли ночью, когда все уже спали, очень удобное время, если надо кого-то конвоировать, не привлекая внимания.
Линнера посадили в камеру, дали хлеб и воду и сказали, что он может поспать, к нему придут утром.
Его не обманули, к нему действительно пришли утром, священники и один из них начал задавать вопросы:
– Вы зовёте себя владыка Линнер?
– Так зовут меня другие, я себя так не зову, я вообще сам с собой не разговариваю.
– Но Вы признаёте, что владыка Линнер это Вы? – уже разозлено переспросил священник.
– Да признаю, а зачем Вы так кричите, разве гнев не является грехом?
В этом момент все стоявшие рядом священнослужители улыбнулись, а обозлённый вдруг замолчал.