Харви понадобилось несколько секунд тишины, чтобы осознать то, о чём я говорю.
– А потом, после того, как попрощался, вдруг оказался у моей квартиры и спас мне жизнь…
Харви выпрямился, глубоко вздохнул и упёр руки в бока:
– Я знаю, ты в шоке, но…
– Я не в шоке! – перебила, сделав ещё несколько шагов в его направлении. – С чего ты взял, что я в шоке? Я просто хочу знать… Почему? Почему Я?
– Тея…
– Разве мы не в безопасном месте? Разве не здесь я имею право задавать вопросы?
– Мы поговорим. Только немного позже. Хорошо?
– И ты расскажешь, почему меня хотели убить?.. Это ведь было покушение, верно? Или я ошибаюсь?
Харви на несколько секунд прикрыл глаза, медленно выдохнул, снял с себя мокрую куртку и швырнул на пол. Подошёл ближе, так, что между нами осталось не более метра, и с поразительным спокойствием заглянул мне в глаза.
– Хотел бы я сказать, что ты ошибаешься, Тея… Я понимаю, – тебе страшно, но поверь на слово, сегодня тебе лучше остаться здесь, а не в полиции.
Он прав. Сейчас мне по-настоящему страшно. Но не из-за того, что кто-то пытался убить меня в моей же квартире. А из-за того, что первый человек во всём мире, который обратил на меня такое существенное внимание, возжелал моей смерти. И я понятия не имею, кто за этим стоит и что я ему плохого сделала!
Как можно быть такой неудачницей?
– Пойдём, я покажу тебе, где ванная и дам сухую одежду. А потом обработаем рану на голове. – Харви, как ни в чём не бывало, вновь взял меня за руку и потянул в сторону чёрной двери. А я просто послушалась. Как всегда, когда он меня касается.
Харви продемонстрировал, как пользоваться душем (по моей просьбе, потому что я не разбираюсь в десятках рычажков и кнопочек), вручил стопку сухой одежды – своей мужской одежды, – и направился к выходу.
– Если что-нибудь будет нужно, не стесняйся, говори.
– Ладно.
– Я буду на кухне.
– Поняла.
– Тея?..
– Да?
Ари тяжело вздохнул, и голос его прозвучал совсем не так уверенно, как прежде:
– Всё будет хорошо. По крайней мере, пока ты здесь. Обещаю.
– Хорошо, – кивнула. – Спасибо, Ари.
Харви так резко развернулся, что с трудом устоял на ногах, а его застывшее в глубочайшем потрясении лицо стало лучшим доказательством тому, что «симпатягу бармена» зовут совсем по-другому.
Его зовут Ари.