И над всем этим зазвенел
пронзительный голос Трень-Брень, сообщивший всем, кто был в замке,
о том, что ей как-то скучно сегодня.
— Твоя правда, — я махнул свитком
портала. — Ходу отсюда!
Глава пятая,
в которой каждый скручивает
«фигу» за спиной
— Офигеть! — это было первой фразой,
которую произнесла Кролина, оглядевшись вокруг. — Хейген, ты умеешь
удивить. Я знаю это место. Больше скажу — я тут как-то раз бывала.
Это же храм Ханумана!
— Не стану спорить с очевидным, —
признал я. — Именно он.
— Вопрос, — подбоченилась девушка. —
И?
Что мне с самого начала в ней начало
нравиться, так это словесная лаконичность в наиболее интригующих
ситуациях. Когда дело пустяковое, Кро часами трещать, как сорока,
может, но если происходит что-то на самом деле интересное — она не
расплывается мыслью по древу.
— Вот ведь, — я посопел. — Как-то ты
сбила меня с панталыку, все заготовленные слова растерялись. Блин.
О! Вон, видишь статуэтку на крыше? Так её трогать нельзя. Она током
бьется!
— В Файролле нет электричества, —
холодно ответила девушка. — Повторюсь — и?
— Электричества нет, а молния есть, —
возразил я ей. — В ней содержится энергии на один и сколько-то там
ещё гигаватта. Ежели сесть в дорогущую машину да пришпандорить к
ней крюк, который...
— Сейчас убью, — пообещала Кро,
склонила голову к плечу и уставилась на меня.
— Кролина, душа моя, я хочу сделать
тебе предложение, от которого нельзя отказаться, — поняв, что она
дошла до точки кипения, я решил далее свою заместительницу не
злить, потому, скрипнув доспехом, опустился на одно колено и
протянул ей перстень Тора. — Вот, держи.
— А? — опешила девушка — Ты это
чего?
— Бери перстень, да пошли в храм, —
пояснил я. — Чего неясного?
— Слушай, я все понимаю, мы в игре,
тут многое не так, как там, в реале... Короче — сомнительные
виртуальные забавы — не для меня, — немного сбивчиво начала
объяснять Кролина, активно жестикулируя. — Что же до реала, то
постарайся понять меня правильно. Ты мужчина симпатичный, хотя и не
очень молодой, но...
Блин. Понял. Вот что значит быть
напрочь не романтичным и донельзя циничным человеком. Я ей про Фому
говорю, а она-то полагает, что про Ерёму.
— Да не о том речь, — я встал с
колена. — Успокойся уже. Считай, что это неудачная шутка. Вот мне
делать больше нечего, как только тебе руку и сердце предлагать.