Мы чистим, чистим, чистим,
Мы чистим все подряд:
Земля, дороги, реки блестят теперь опять.
Они любили музыку и мастерили свои собственные музыкальные инструменты, издававшие завораживающие звуки. Строители Агирии играли на своих дудках до восхода солнца, а санитары начинали музицировать позже, посвящая свою трогательную мелодию наступавшему рассвету. Они также следили за порядком на всей территории планеты. Заметив какие-либо нарушения, санитары сообщали о них главам территорий, а порой и сами на месте принимали необходимые меры.
Санитары были единственными, кто имел право приземляться на любой территории без предупреждения. Когда появлялись роботы, похожие на ежиков, жители знали, что скоро прилетят и санитары. Когда санитары находились на территории суаров, их многоножки замирали, поднимая вверх головы, и быстро шевелили тонкими усами. Многоножки спокойно стояли, когда санитары осматривали их или же чистили им ноги морскими губками. Животные поднимали то одну ногу, то другую, чтобы их почистили еще и еще, после чего засыпали. Некоторых многоножек санитары уводили с собой, объясняя, что их спины больше не выдержат туго натянутых поводьев. Суары поражались, как многоножки, слегка фыркая, следовали за санитарами – самим им никогда не удавалось подойти к животным, не приманив их сахарными палочками. Поэтому, наблюдая за санитарами, они желали узнать их секрет.
Карф, главный строитель суаров, часто пребывал в плохом настроении. На этот раз – просто в ужасном. Во дворе своего дома он ломал и рушил макеты, построенные им из прозрачного материала. Его сын Жык сидел рядом и держал в руках робота, чертившего линии и легко реагировавшего на звуки. Взмахнув рукой в сторону макета, который тут же и развалился, Карф прорычал:
– Я и жилища их снесу!
Робот остановился, Жык грустно взглянул на отца:
– Чьи жилища ты хочешь снести?
– Ифилинов. Им построили дома, не спросив меня!
– Разве их дома на нашей территории?
– Нет, но все равно их надо гнать отсюда. Пусть убираются туда, где жили раньше!
– Не понимаю, почему их надо гнать?
– Они изменили нам и жили на другой планете, а теперь вернулись.
– Но им ведь разрешили вернуться.
– Ты не понимаешь! Мне никогда не нравились их лица!
В глазах Жыка отразилось недоумение:
– Отец, а если им не понравится твое лицо?