– Нам пришлось слишком быстро уносить ноги из отеля, – проворчал Шухевич, поглаживая свою больную голову. – Кстати, откуда вам известно, что это был абвер?
Ворон мягко улыбнулся, как будто разговор шел о выборе блюд на вечернем приеме, и проговорил:
– Я узнал одного из нападавших. Это обер-лейтенант Ганс Клее. Я был знаком с ним одно время. Он даже пытался меня вербовать, но потом потерял мой след.
– Теперь, стало быть, он снова напал на него, а заодно и на наш след?
– Отнюдь, Роман Иосифович. Я застрелил Клее там, в отеле. Вам еще показалось, что я пальнул в вас. Да и госпожа Кренцбах проявила себя выше всяких похвал, зацепила двоих. Вообще-то этот самый Клее был пренеприятнейшей личностью, скажу я вам. Мир праху его.
– Слушайте, Ворон, или как вас там еще. Скажите, а почему я вам должен верить?
– Это совершенно необязательно, – заявил тот и пожал плечами. – Если вы мне не верите и считаете, что я должен уйти, то так тому и быть. Только это, извините, паранойя. Документацию вы потеряли, сведениями, полезными немецкой или иной разведке, не располагаете. За вами сейчас не стоит никакой политической или военной силы. К вам незачем подсылать агента. Извините за откровенность, Роман Иосифович. Это я о том, что касается интереса к вам других личностей и структур. А лично я вижу за вами определенное политическое будущее, верю в ваши связи. Я знаю, что если буду держаться за вас, то смогу занять определенное положение в обществе. Мы с вами не совсем земляки. Вы из Галиции, я из Чернигова. Но мы оба хотим создать свое собственное государство от Сана до Дона, без польских панов, австро-венгерских баронов. И уж конечно, без большевиков.
– Вы монархист? – сухо спросил Шухевич.
– Нет. Я был офицером царской армии, дослужился до поручика, но являюсь сторонником самоопределения наций и лишен имперских амбиций.
– Вы хорошо говорите. – Голос Шухевича немного смягчился. – Просто, но убедительно. Чувствуется, что эти мысли обдуманы вами давно и прочно улеглись в вашей голове. Никакой путаницы. Хорошо. Вы пойдете за мной?
– Пойду, – ответил Ворон, посмотрел в сторону реки и улыбнулся. – Собственно, я уже давно с вами.
Они проехали Тимишоару. Ворон не спал, прислушивался к разговорам попутчиков. Ночной вагон поезда – это особая среда, может быть, даже отдельный мир, замкнутый в себе самом. Тем более что это обычный плацкарт. Здесь едут простые люди. Среди их поклажи вряд ли найдется кожаный чемодан. Узлы, сумки, корзины, а то и просто мешки.