Ищи не там, где находишь, но находи там, где не ищешь.
Сознание не есть «воспоминание», не «помрачение», но вечное состояние.
Афоризм подобен кванту мысли. Он ставит вопрос, иногда предлагает решение, но никогда его не обосновывает логически, предпочитая, подобно «черному ящику», сохранять его тайну, ослепляя лишь блеском конечного результата.
Стремление иметь домашних животных, особенно, кошек, собак, часто является компенсацией социальной неполноценности. В старости, часто, единственной.
Гения отличает не способ решения проблемы, а предчувствие её существования.
Полагая, что бог есть вечность, тем самым его ограничивают невечным, т. е. конечным. Если быть последовательным, то бог должен быть вневечным. Но здесь возникает: «должен быть …»
Провозглашение абсолютной свободы для всех субъектов общества с неизбежностью приводит к закреплению и усилению неравенства, существующего в этом обществе.
Если раньше, в русской литературе XIX века, общество исторгало из себя личность, становящуюся индивидуальностью, то в ХХ веке индивидуальность отторгает от себя общество, теряя, часто, при этом собственную личность. Последнее особенно справедливо для Запада. Современная русская литература на пути к этому.
Знание образуют не отдельные «факты» наук, но совокупность их, объединённых в единую систему на концептуальной основе, фундамент которой заложен вне рассматриваемой системы.
Никто не знает, что такое правда, но никто и не сомневается в том, что она есть. Чем меньше человек знает, тем сильнее он склонен ей доверять. Точнее, верить в неё.
Игра есть способ установления дистанции от окружающего мира с тем, чтобы участвовать в нём.
Порнография – компенсация общества за несправедливость природы. Для 80 процентов людей любовь сводится к чистому сексу, и они пытаются компенсировать свою неспособность к любви стимулированием животного начала. И порнография, им в этом помогая, возвращает их к исходному уровню.
Ленин – максималист и тем самым неудобен большинству человечества. Ибо, как всякий гений, поднимет планку нравственных требований до максимальных высот.
Ленину не могут простить его идей, особенно попытки претворить их в жизнь. Сталину – то, что он стал Сталиным, а им обоим – решимости, с которой они добивались осуществления на практике своих убеждений.