Тыдыщ-тыдыщ!
Состав ехал через ближнее
Подмосковье, а я сидел в салоне, прихлёбывал кофе и старательно
отстранялся от окружающего… Большое царское семейство шумело и
веселилось, время от времени пытаясь втянуть в свои разговоры и
меня. Но пока удавалось отделываться общими фразами и старательно
изображать задумчивость.
«Интересно, сколько я так смогу
продержаться?.. Пока начался лишь пятый день…»
Кроме семьи и Победоносцева в поезде
находилась парочка адъютантов и ещё какие-то персоны — и с этим
также была проблема! Пока что мне удавалось избегать плотного
взаимодействия с ними — все деловые контакты я замыкал на Танеева и
общался лишь с ограниченным количеством министров…
«Да я даже их не знаю!.. Вот что это
за хмырь?..» — мой взгляд равнодушно скользнул по крутившемуся
рядом человеку в придворном мундире.
Тыдыщ-тыдыщ!
В поезде было жарко. Никак не
получалось сосредоточиться — размышления бегали от размытых
воспоминаний о ночном сновидение до злости и опасений насчёт
взаимодействия с «родственниками», цепляя по дороге реорганизацию
правительства, испанский и китайский вопросы, а также финансы…
«А ведь меня там убили…» — наконец
получилось сформулировать ускользающую ещё с утра мысль.
Тыдыщ-тыдыщ!
Если сон был не просто сном, а
воспоминанием о прошлой жизни, значит, я не разбился при падении с
мотоцикла… А меня застрелили преследователи на чёрном БМВ!
Тыдыщ-тыдыщ!
Более ничего вспомнить не удавалось,
и я переключился на размышления о доступных императору финансовых
средствах. Денег в ближайшее время мне понадобится очень много!
Прошедшим вечером у меня был на приёме ещё один человек — по моей
просьбе Танеев пригласил на доклад Иллариона Ивановича
Воронцова-Дашкова[3], министра Двора[4].
Воронцов-Дашков оказался высоким
плотным человеком с кустистыми размашистыми усами, но при этом он
не носил бороду, и это мне снова импонировало. С руководителем этой
наиважнейшей для императора организации обсудили вопрос
совершенствования канцелярии, поскольку за прошедшие пять дней уже
смог понять, что Танеев изрядно зашивается от нового жизненного
темпа. А затем осторожно, стараясь не вызвать подозрения незнанием,
позадавал вопросы о средствах императорской фамилии.
И сейчас, в дороге, пытался
размышлять об услышанном. Общий масштаб состояния Николая поражал.
Он, то есть теперь я, владел какими-то бесчисленными сотнями
миллионов рублей. Если умножить эту величину на примерный курс для
сопоставления с деньгами двадцатых годов XXI века, то выходила
кругленькая сумма в 300 миллиардов долларов.